Блин! Как же он сейчас похож на своего брата… Но я прекрасно понимаю его позицию.
— А что с семьей Парамона? — забеспокоился я. — У него жена, дети
— За ними присматривают мои люди, можешь не переживать. Ну так что?
— Неси сюда мой новый костюм. — вздохнул я. — И у тебя здесь найдется душ?
— Найдется. — улыбнулся Костя.
Безликий мне выделил довольно опрятный кабинет, который мало гармонировал с подземельями, но зато прекрасно подходил для доверительной беседы. И пусть в нем совсем не было окон, зато мои любимые фонарики находились на месте, давая приятный и теплый свет. Я расположился за небольшим письменным столом и принялся ждать собеседника.
Первым стал Парамон. Едва его только привели ко мне, как он разразился неконтролируемым словесным потоком:
— Барон вы… то есть ты… то есть… Они пришли и говорят: «Мы забираем станки и материалы», а я им говорю…
— Парамон… — попытался я остановить его словесный поток.
— И значит они хватают меня, — не унимался он, — А я такой…
— Парамон! — мне пришлось повысить голос, и только после этого печатник замолк. — Ну, наконец-то! Давай я буду спрашивать, а ты отвечать?
— Да… хорошо…
— С нашими все в порядке?
— А я почем знаю? — немного обиженно произнес он. — Меня же не выпускают отсюда. А там жена у меня же детками… Знаю только, что Воробей не поверил, что вы преступник, а Арсения сразу сдуло, как ветром. Сказал, что ничего с вами… тобой общего не будет иметь. Я всем, кто ушел жалование взял смелость заплатить. Но газета наша больше — все…
Он грустно вздохнул, словно вместе с типографией потерял смысл жизни.
— Парамон, а хочешь, я тебя самым главным печатником сделаю?
— В Дарграде-то? Да как же такое возможно теперь? — произнес он обреченно, но я уловил в его голосе нотки надежды.
— Не в Дарграде. На всем материке. — улыбнулся я.
— Чего-о-о? — он раскрыл глаза так широко, что я уже представил, как они сейчас выпадут и покатятся по столу.
— В общем слушай, дружище. Ты когда-нибудь слыхал о Неизведанном крае?
— Байки все это! Якобы место райское, да только не верю я в такие сказки.
— Что если я тебе скажу, что это место существует, и принадлежит мне?
— Не брешете? — он с сомнением уставился на меня.
— Нисколько. — ответил я со всей серьезностью — И я его будущий король. Ты готов забрать семью, и поехать со мной? Но учти, сначала будет трудно. Придется все построить с нуля. Но даю слово: через полгода-год у тебя настанет совсем другая жизнь.
— Думать надо… — вздохнул он. — Но вы человек хваткий. Я верю, что у вас…, то есть у тебя все получится. Меня отпустят отсюда?
Хм… Не нравится мне его такое настроение, но оно и понятно.
— Отпустят. — твердо ответил я. — Но сначала ты поможешь мне напечатать последний номер нашей газеты.
Он ничего не ответил, лишь грустно покачал головой, соглашаясь.
Вторым стал Иннокентий. Но на этот раз я настоял, чтобы беседа происходила в присутствии Безликого. Буду краток — мы вывалили на его голову все наши планы, опуская некоторые детали, о которых ему не стоило знать. Костя, как мог подчеркивал мое божественное происхождение, не давая священнику даже усомниться в своих догадках.
— Да как же бог может кровь благословить, Акакий… — сокрушенно он покачал головой, окончательно осознав, какая роль ему отводится в предстоящем событии.
— А как бог допустил, что вырезали семью истинного короля? — парировал я. — Как бог допустил, чтобы дешевое лекарство было доступно только за большие деньги, Иннокентий? Как бог допустил, чтобы Феофан девок насиловал, и оставался безнаказанным?
— То ведь грешники… — неуверенно ответил он.
— Вот именно! И в наших силах это прекратить, и изменить. Разве не для этого бог ниспослал на дурака озарение, чтобы указать правильный путь? — я распалялся все больше и больше, видя, что святой отец начинает сдавать в своих убеждениях. — Помоги мне, и мы сможем изменить все!
— Но дело ваше, уж слишком кровавое…
— Вот именно! И мы можем вернуть справедливость, и этой крови пролить, намного меньше, если ты нам поможешь!
Он долго сидел погрузившись в мысли и думал. Ни Костя, ни я не вымолвили ни слова, стараясь даже не дышать. И если Безликому участие Иннокентия могло стать важным подспорьем, позволяющим серьезно уменьшить количество невинных жертв, но никак не определяющим фактором, то у меня на священника были куда более грандиозные планы.
— Самойлов, ты в курсе, что сейчас местный Господь волосы рвет от злости на своей святой заднице?