— Разумеется пока никто, кроме меня и отца Казимира.
— Ангелина?
— Ангелина Амировна не обладает всей полнотой картины. Она даже относится к вам с некоей симпатией.
Хоть одна приятная новость… Остальное, в принципе, ожидаемо. В данный момент оба моих пленителя нарушают закон, а о таких делах не треплют левым людям. Понятно, что при моем задержании могли присутствовать и иные персонажи — те же «черные хвосты», например. Однако мелким исполнителям начальство обычно не докладывает причин, тем более в таких скользких делах, а только раздает указания.
И что мы по итогу имеем? Призрачный шанс проснуться и шантажировать Берию со Стервятником фотографиями их крепкой мужской любви? Но как это все провернуть? Мой бог хрен пойми где, а я сплю в каком-то подвале.
— Что с моей спутницей? Что с девушкой?
— Вы про ведьму и Асю?
— Да.
— Ася была добровольно обработана ментально еще до вашей встречи, а потому она ничего не вспомнит из того, что произошло в ресторане. Что касается ведьмы — в данный момент она находится в специальной камере, полностью изолированная и лишенная возможности колдовать.
Фонарик снова подтвердил правдивость его слов. Повисла небольшая пауза, которую первым нарушил полицейский.
— Я ответил на все интересующие вас вопросы?
— Пожалуй.
— Тогда ваша очередь. — он с надеждой покосился на мой «детектор лжи».
Надеется, что я оставлю его на свой ответ? В принципе, я прямо сейчас могу его послать на хрен, и не думаю, что он сильно удивится этому. Вот только мне это ничего не дает. Надо попытаться извлечь хоть какую-то выгоду из сложившейся ситуации. Например, поймать неуловимого игрока.
— Вы правы. Есть еще один, человек. — произнес я. — Более того, он самый опасный из всех «прыгунов». Для его поимки вам потребуются серьезные ресурсы.
Фонарик загорелся синим светом и Берия аж затрясся от возбуждения.
— Поверьте, мне хватит одного отца Казимира. Вы видели, на что он способен. Как найти этого человека?
— У меня на внутренней стороне руки выбита татуировка, на которой указано место его жительства.
Фонарик мигнул синим, Берия радостно оскалился после моих слов и пропал, а я мгновенно провалился в глубокий сон, в котором больше не мог думать.
В нос ударил запах чего-то тошнотворного, отчего я резко открыл глаза. Над моим лицом нависала бородатая физиономия какого-то деда с о всклоченными волосами.
— Проснулся, мерзкий антропоморфный ренегат!? — вопросительно произнес он, глядя мне в глаза.
Не понял… Я что не сплю? Чего вообще происходит? Откуда этот дед знает такие слова?
— Ты кто? — опешил я.
— Вершина эволюции, в отличии от тебя, выкидыш генномодифицированного осла! — надменно произнес мой визитер.
Охренеть…
— Дедуля, у тебя все дома? — поинтересовался я, осматриваясь по сторонам.
— У меня всегда все дома, червь кольчатый! — буркнул он уже беззлобно. — А вот у тебя нет! Это же надо было учудить!
Дед ловко извлек из кармана какие-то клещи и отвертку, а затем угрожающе склонился надо мной.
— Э-э-э… ты-ы че-его? — произнес я напугано, чувствуя как металлический обруч кандалов сжимает мою шею.
— Расслабь мышцы и поменьше конвульсий! — произнес он спокойным тоном, после чего начал аккуратно ковырять замок возле моего уха.
Говорить было тяжело, и я предпочел просто наблюдать. Обстановка вокруг меня напоминала самую настоящую темницу. За открытой настежь решеткой располагалась пара факелов, которые давали немного света в комнату. Дед быстро и ловко орудовал над моими замками. Похоже, что пытать меня он в ближайшее время не собирается.
Я перевел взгляд левее и открыл рот от удивления. В углу темницы лежала подстилка из сена, возле которой на четвереньках стоял какой-то священник в сине-красной мантии инквизитора и задумчиво жевал сухую траву. Встретившись со мной глазами, он на секунду замер, после чего издал громкое «бе-ее» и продолжил беззаботно шевелить челюстями.
Что. Вообще. За. Херня. Здесь. Творится?
Дед поймал мой ошарашенный взгляд и усмехнулся:
— Святому отцу кажется, что он парнокопытное из семейства полорогих. Не отвлекай его.
Защелка на шее разомкнулась, и я наконец-то смог вздохнуть полной грудью. Незнакомец удовлетворенно покачал головой и впервые улыбнулся, прищурив строгие глаза, отчего его кустистые брови почти скрыли их. Затем его взгляд внезапно изменился, и он хлопнул себя ладонью по лбу, словно что-то вспомнил. В ушах загремел уже знакомый мне голос местного арбитра: