— Сапоги снимешь? — поинтересовался я.
— А тебе не нравится? — ее руки замерли на моей нижней пуговице и в глазах появилась секундная неловкость.
— Мне нравится все, что ты делаешь. — ответил я снова притянул ее к себе. — Все нравится…
Произошедшее дальше растянулось не на час, и не на ночь. Мы провели в кровати все следующие сутки, прервавшись только на завтрак. В пору своей юности, я показывал неплохие результаты на любовном поле битвы, но это было в прошлой жизни на Земле и даже не могло сравниться с тем, что происходило сейчас. Тело Акакия словно было предназначено для длительных эротических забегов — сильное, выносливое, с нескончаемыми литрами тестостерона. Пожалуй, такого восхитительного секса у меня еще никогда не было. Мы перепробовали все что знали, и кое-чему мне удалось научить даже искушенную Ангелину. Спасибо великому индийскому трактату.
— Не хочу завтра идти на работу… — грустно потянула девушка вечером следующего дня, задумчиво теребя волосы на моей голове.
— Давай не пойдем, если сильно не хочется. — я лежал рядом с ней, прижав ее к себе. — Но тогда тебя уволят, а у меня не выйдет следующий номер газеты.
— Да знаю я… Почему в жизни все не так, как хочется? — она приподнялась на локтях и печальным взглядом уставилась на меня. — Почему когда у меня кто-то по-настоящему появился, я должна ехать в командировку?
Опа… Я внутренне вздрогнул. Две новости в одном предложении. Во-первых насчет скоропалительного "появился", а во-вторых командировка.
— Надолго?
— Месяц. Нужно принять участие в одном аристократическом споре и подтвердить некоторые права одного аристократа-бастарда. Это мое давнее дело, и кроме меня с этим никто не справится. Слишком много сложных обстоятельств. Ты меня дождешься?
Вот же хрень… С одной стороны мне неприятно, что такой классный секс светит мне в следующий раз только через месяц, а с другой я уже подумываю над тем, как его использовать на соблазнение Макаровой и внутренне радуюсь, что не придется шкериться. Как вообще живут герои-любовники и не стремаются своих поступков? Похоже, Казанова из меня так себе…
И ведь она дает мне понять, что надеется на продолжение отношений, а я вообще не знаю, что будет дальше. А сказать ей, что я в этом мире всего лишь временный гость — нельзя.
— Я очень постараюсь дождаться. — улыбнулся я, пытаясь все свести к шутливому тону.
— Обещай мне, что не поедешь в гости к той стерве-девственнице?
Твою мать…
— У меня есть некоторые проекты будущих статей насчет многих дворянских родов. — соврал я. — И род Макаровых там стоит не на последнем месте. Я просто буду вынужден общаться с ней, как и со многими другими аристократическими фамилиями.
— Но ты ведь не станешь с ней заигрывать? — она с надеждой уставилась на меня.
— Я постараюсь…
— Эх, мужики. Вечно вы "стараетесь", да толка с этого нет. — Ангелина снова положила голову мне на грудь.
В эту ночь мы занимались любовью еще два раза, но все-таки смогли вовремя остановиться и уснуть до полуночи. А утром расстались на позитивной ноте, хотя я чувствовал себя не очень весело.
— Ну что, мой унылый принц. Едем покорять графиню? — Локи объявился в моей голове, едва карета с Ангелиной покатила прочь.
— Чего это я унылый?
— А какой? Радостный? Отшил бы вчера девку, а сегодня бы не страдал.
— Я не страдаю, Локи.
— Но чувствую себя как кусок дерьма, да? Кто там мне про химию чувств залечивал?
— Ты не понимаешь. Не будь Макаровой и Кеи Син, я бы вообще не минуты не думал. Не будь этой игры, в конце концов, и ее условий. С такой бы девушкой я остался на всю жизнь. Печатал бы себе тихо газетку, ездил бы с ней в путешествия и горя бы не знал.
— Это ты сейчас так говоришь. А через пару лет будешь проклинать тот день, когда так подумал. Твоя Ангелина весьма ветренная девица, и ходить тебе, мой друг, с ветвистыми оленьими рогами. Ну прикипела она к тебе немного, бывает. Но у таких, как она, быстро и проходит.
— А кто не ветренный? Макарова? Кристина?
— Насчет Макаровой сложно сказать. Бывает, что вся из себя такая паинька, вкусив плод любви один раз, превращается в этакого суккуба, который не может остановиться. А бывает и наоборот. А вот эльфийка другая. Она все еще верит, что существуют чистые чувства. И это удивительно, поскольку девочка однажды сильно обожглась и погибла как раз из-за предательства.
— Кея Син — это мечта. И мечта не достижимая, поскольку выиграет только один. Я с этим уже смирился. Так что в задницу всех баб, Локи. Сегодня я закончу с новым номером газеты, а завтра мы едем покорять графиню.
— Мои святые яйца! Наконец-то я узнаю настоящего Антона Самойлова!
Весь наступивший день я опять провел в типографии. Мы наконец-то полностью закончили макет второго номера. Крупной сенсации в нем не было, но и дворяне не каждый день ублажают парнокопытных. Зато у меня в достатке было несколько более простеньких статей, обличающих мелких сошек, а потому я надеялся, что издание не сильно провиснет. Оставалось только провести встречу с Порфирием и напечатать несколько картинок. Я посвятил целую полосу образчикам того, как может выглядеть настоящая реклама, с намеком "здесь могла быть информация о вашей продукции". Посмотрим, как отреагируют ремесленники.
После этого я приступил к новому, не привычному для себя делу, а именно к составлению письма в адрес графини. Если честно — я думал что это будет достаточно просто, однако наступил конец второй половины дня, а я все еще не мог похвастаться, что у меня что-то вышло.
Сначала мне не понравилась официальная манера, поскольку я уже засветился на вечеринке определенным образом, и это привлекло ее внимание ко мне. Официоз, в данном случае, ставил меня на одну ступень со скучным стадом ухажеров, от которых у нее отбоя не было. Так что перечитав еще раз послание, я безжалостно отправил его в мусорную корзину.
Затем была новая версия, пестрящая теми самыми смайликами через каждую строчку. Писал я его намного дольше, чем первое, соревнуясь в остроумии с самим собой. В итоге, прочитав его сначала до конца, я понял, что оно похоже на сатирические бредни влюбленного идиота. Да и таблица с расшифровкой смайликов в конце смотрелась крайне неуместно. Ими нужно пользоваться налегке, когда не надо объяснять их значение собеседнику. В итоге, я оторвал нижнюю часть листа и передал ее Парамону, вкратце объяснив, что это такое в принципе.
— А это интересно вы придумали! — поняв суть маленьких картинок, реализуемых через обычный шрифт, он пришел в полный восторг.
— Ага. Добавь это во второй номер. Там есть еще место?
— Есть. Как раз ваша табличка полностью войдет. — он убежал к станку довольный и заинтересованный в необычной фишке.
А я снова уселся за послание. Ну ничего в голову не лезет, хоть убей! Может не торопиться с визитом и дождаться Полухина? Он писатель как-никак.
— Во ты гонишь! Это всего лишь письмо! — возмутился Локи. — Полухин может через полгода только приедет.
— Да, но правильный текст много чего говорит о человеке. Мне повезло на той вечеринке, и я не хочу терять позиции, превращаясь в зануду, или напротив, становясь окончательным клоуном.
— Тогда вспоминай, как ты себя вел тогда и делай выводы.
— А как я себя вел? Сможешь кратко охарактеризовать? Со стороны виднее ведь.
— Ты был типичным альфа-самцом. Явился в чуждое тебе общество, с чуждыми тебе принципами и правилами. Однако вместо того, чтобы прогнуться под хозяев этой страны, ты прогнул их сам, заставив тобой восхищаться. Даже ухажеры Макаровой не смогли тебе слова против сказать и были очарованы, хотя сейчас некоторые из них уже подумывают о том, что стоило тебе кинуть перчатку. Однако, в тот момент ты был настоящим королем вечеринки, и они не посмели. Формально ты никого из них не оскорбил, но при этом заставил их объект воздыхания смотреть в твою сторону с интересом. А это раздражает, особенно когда объект чужак.