— Почему нельзя? — удивился я весело.
— Ерунда какая-то получается. Купил и тут же продаешь. Так нельзя.
— Да почему нельзя-то!? Вы с продажи свои десять процентов получите?
— Ну, да…
— А потом еще раз получите! Два раза заработаете на одном и том же товаре! И никаких правил мы не нарушим и никого не обманем… Ваш поставщик получит деньги за проданный товар. Предложение то нормальное… Все в прибыли остаются, а ваша база так вообще в двойной!
Директор выкатил глаза и начал нервно водить ладонью по затылку. Думалось ему трудно. Я терпеливо ждал. Тот шумно выдохнул.
— Не, давай не будем так делать! Пусть он продаст свое пиво, а потом, если у него не будет больше, привози свое. Договорились?
Я расстроился, недоуменно пожал плечами и развел руками.
— Хорошо, пусть продает… Куда ж деваться… — согласился я, вернулся в «двойку», несколько секунд помолчал, выдавил из себя. — Не согласился.
— Куда едем? — произнес отец, берясь за ключ в замке зажигания.
Я обернулся, позади стояли пятнадцать ящиков пива, десять из которых предназначались следующей базе.
— Поехали, выгрузим вторую точку… — сказал я. — Заодно поговорим, может и эти пять ящиков там возьмут…
Дальше события развивались стремительно, мое уныние не продержалось и получаса — на следующей базе приняли все пятнадцать ящиков и запросили еще. Тут же у меня родилось решение — мы вернулись на предыдущую базу, скупили все пиво армянина, я поймал на дороге случайную «газель», договорился с водителем, тот подогнал машину к складу базы. Грузчики, под ошалелым взглядом директора, принялись грузить пиво в кузов. Через час я приехал на «газели» снова на вторую базу, отец на «двойке» вкатился следом и сразу принялся выписывать накладную. Полчаса и товар выгрузили. Остаток дня мы проработали в прекрасном настроении. Естественно, следующим утром мы затарили освободившуюся базу своим пивом.
Тем ловким ходом мы даже выручили конкурента, он получил за товар деньги. Остальное его пиво снова почти все прокисло на складах баз. Армянин исчез совсем.
Летом 2000 года случилось два заметных события.
Первое, из трех «майонезников» остался лишь один — тот самый мелкий суетливый мужичок с бегающими глазками. Он ловко интригами избавился по одному от обоих компаньонов и остался полновластным хозяином склада на пару со своей женой, бухгалтером. К тому времени их бизнес заметно вырос, плешивый жулик радостно зыркал сквозь очки своими вороватыми глазками и семенил между складом и офисом проворнее обычного.
Второе, случилась сильная передряга с сахаром. Самая низкая цена на него — двести шестьдесят рублей за мешок — продержалась с месяц и к началу лета плавно вернулась к цифре двести восемьдесят и… продолжила свой рост. Поначалу народ реагировал на повышение цены вяло. Едва цифры на вывесках перевалили за триста двадцать, увеличился и спрос, к «сахарникам» повалил покупатель. После каждого обновления цифр на рекламных щитах я мрачнел — наша прибыль на сахаре таяла. Теперь, в лето, нас уже выручало само пиво, продававшееся в три раза большими объемами, нежели зимой. Июль, сахар — триста сорок, триста шестьдесят. По городу прошелся легкий шелест паники, к «сахарникам» началось покупательское паломничество — жара, у склада ежедневная очередь из двух-трех машин, одна отъезжала, как следующая уже подкатывала в конец очереди. В спокойное время на легковых машинах приезжали максимум за тремя мешками, теперь же сахар заталкивали в них не по весу, а по объему — набивали полную машину, три мешка в багажник и три на заднее сидение в салон. Легковушки проседали задом почти до асфальта и уезжали прочь, едва не скребя по нему глушителями. Бросалось в глаза большое количество пенсионеров в очереди, через день-два они объявлялись снова, явно запасаясь впрок. Некоторых я стал узнавать в лицо. В «газели», при грузоподъемности в полторы тонны, покупатели грузили по две-две с половиной. Сахар торопливо скупался по всему городу. «Сахарники» радостно потирали руки и целыми днями носились между складом, офисом и сахарными заводами. Август, апогей — триста восемьдесят рублей за мешок. Народ как сошел с ума. Фуры с товаром стали приходить к «сахарникам» ежедневно, а иногда и дважды за день. Грузчики трудились не разгибаясь, вручную переваливая весь объем, сначала выгружая фуры на поддоны, закатывая их телегой в склад, после выкатывая обратно и загружая мешки с поддонов в машины покупателей, в день на четверых выходило более сорока тонн. Продажи все росли, последнюю неделю августа «сахарники» закупали и продавали стабильно по две фуры в день. Грузчики выбились из сил, поддоны с мешками уже не закатывались в склад, а стояли на улице, перегородив половину центрального проезда базы. В редкие минуты отдыха черные от пыли грузчики или лежали измождено на мешках сахара или бегали к нам по одному за пивом. Купивший бутылку, тут же ее торопливо открывал, запрокидывал голову и вытягивал содержимое в себя большими жадными глотками. «Адский труд», — подумал я, глядя, как очередная бутылка пива исчезает в желудке грузчика, высокого брюнета с пустым взглядом глубоко посаженных глаз.