Минут десять мы просто смотрели на тушу бычка. Та лежала на большом разделочном столе, сияя ветеринарными печатями. Я понятия не имел даже куда ткнуть первый раз в тушу ножом, понимал одно — бычка нужно как можно быстрее разделать и уложить мясо в холодильник, а после уже думать о продаже. Хорошо, что отец в прошлом имел большую практику обращения с мясом. Я же годился лишь в подмастерья.
— Давай, говори, че делать… — кивнул я отцу. — Ты рули, а я буду помогать…
Мы провозились с тушей весь день — резали, рубили, складывали мясо в балейки и относили их в холодильник. К вечеру бычок был разделан полностью. Самое важное мы сделали, сохранили мясо. Я очень устал, домой ехали почти молча.
Следующий день нам подарил новую задачу — мясо нужно было быстро сбыть мелким оптом. Десятую часть мяса оставили для продажи через магазин. Отец договорился с торговцами одного из мясных рынков, и большую часть из двухсот килограмм мы отвезли им. Торговцы безошибочно определяли по нашим глазам патовость ситуации и сбивали цены до самого нижнего предела. Ничего не заработав, мы лишь вернули свои деньги. Оставалось сбыть кости и несколько килограмм самого дорогого мяса.
— Вырезку надо сразу везти в дорогое кафе или ресторан, — предложил я.
По пути домой мы притормозили у популярного кафе, переговорили с управляющей, та согласилась купить наше мясо и вызвала поваров. Шеф-повар кафе долго крутил вырезку в руках, после начал совещаться с другими поварами на предмет вырезка это или нет. Сценка вышла забавной — повара мало что смыслили в разделке мяса. Дальше тянуть было уже некуда, шеф-повар сделал серьезное лицо и сказал, что мясо хорошее, и он его берет. Продав последний кусок мяса, мы облегченно вздохнули. Через пару дней отец договорился с кем-то на счет продажи костей и отвез их без меня. По итогу мы почти вернули потраченные теткой на бычка деньги, оказавшись в небольшом убытке. Этот эпизод окончательно укрепил меня и отца в мысли — от таких партнеров нужно бежать и как можно скорее, иначе мы потеряем все деньги.
Наступил декабрь. Изменений в лучшую сторону в работе магазина не предвиделось — торговый оборот практически не рос, продукты из кладовки все так же пропадали.
В один из дней отец, я, тетка с мужем и дочкой собрались в задней комнате. Отец сообщил партнерам, что мы желаем покинуть магазин и, как вариант, предложил дать объявление о поиске других компаньонов, замены нам. Реакция случилась предсказуемая — мужик заерзал в кресле, сделал недовольное лицо и заговорил в обиженном тоне о том, что мы с отцом их бросаем, забирая деньги за тот товар, что продастся, а их, бедолаг, собираемся кинуть с остатками, закупленного теткой неликвидного товара одних. Чтобы прекратить треп на корню, мы предложили забрать товар полностью, даже тот, что бестолково был закуплен теткой, ведь он весь был закуплен на наши деньги, и на том разойтись. Мужик сразу завыл, что так нехорошо, а как же магазин без товара, и вообще, на что они будут жить. Я внутренне улыбнулся, мужик был обычным хитроватым лентяем, привыкшим жить за чужой счет и не желавшим мириться с тем, что его не собираются тянуть на своем горбу другие. Женщина не сильно возражала, лишь что-то промямлила и затихла, потупив взгляд. Мужик, оставшись в одиночестве, затих и согласился с тем, что надо давать новое объявление. Сказано — сделано. Мы с отцом дали объявление в газету и стали ждать звонков. К концу первой недели случилось около пяти звонков, безрезультатно. Атмосфера в магазине висела натянутая, тетка прижухла, мужик поглядывал в нашу сторону недобро.
В моей голове крутилась лишь одна мысль — найти «лопуха», который вместо нас влипнет в этот дурацкий магазин, выкупит товар, тем самым позволит нам сбежать от неадекватных партнеров по бизнесу. Я оценивал мысль трезво, шанс, что дело выгорит, был призрачным. Но я верил в чудо. Очередной звонок раздался в начале второй недели. Отец пообщался по телефону, мужской голос изъявил желание подъехать посмотреть магазин. Во второй половине того же дня двое мужчин вошли в магазин. Наметанным взглядом я понял — деньги у этих есть. Еще десять минут общения и стало ясно — гости сильно желают начать свой бизнес. Один из парочки был высоким крупным парнем лет тридцати с розовым гладким лицом сытого офисного работника. Второй был среднего роста, щуплым и тихим офисным пронырой. Молодые люди действительно работали в офисе крупной кондитерской фирмы на руководящих должностях. Внутренние позывы самореализации толкали их на ступень выше — от высокооплачиваемой сытной стабильной, но наемной работы, на зыбкую почву предпринимательства. Не оставляя первого, они хотели потренироваться во втором — умное решение. Пока мы общались с гостями и показывали магазин, наши партнеры всем своим видом выказывали к происходящему недовольное безразличие. Тетка вела себя тихо, ее муж с презрительным выражением лица нет-нет, да и вставлял колкие словечки в наш адрес, явно адресованные слуху гостей. Внутри меня росли злость и стойкое ощущение, что если сделка сорвется, то мужик втайне испытает радость и удовлетворение. Напряжение нарастало. Мы с отцом старались всячески не замечать выпадов мужика. В действительности же мне хотелось просто вмазать тому по роже. Но надо было держать себя в руках, на кону лежали все наши деньги. Г ости, осмотрев магазин, сказали, что подумают и позвонят. И уехали. Я пронервничал два дня, на утро третьего позвонил тот, что покрупнее и согласился выкупить нашу долю. Мое сердце так застучало в груди от радости, что едва не выскочило наружу. Вечером парочка снова заехала в магазин, обсудила с нами троими — мною, отцом и теткой — детали сделки. Мужик весь день не показывался на люди, а последние два дня вообще нас с отцом демонстративно игнорировал. Договорились так: новые компаньоны выкупают у нас весь товар, мы получаем деньги и можем быть свободны.