— Ладно, па! — громко произнес я, махнув рукой. — Это все мелочи жизни!
Мужик вытянул из кармана рубахи сигарету, принялся нервно крутить ее меж пальцев. Все посмотрели на меня.
— Если десять процентов много, то какая наценка тебя устроит? — Спросил я мужика.
Тот слегка растерялся от прямого вопроса, но быстро взял себя в руки.
— Никакая меня не устроит! Товар должен продаваться без наценки! Без наценки я согласен! — заявил мужик в апогее своей важности, не сообразив, что в эмоциональном раже выдал нужную мне фразу.
— Хорошо, договорились, — тут же спокойно кивнул я и рутинно перевел разговор к здоровяку. — Сколько там у нас без наценки получилось? Какая сумма?
Общее напряжение немного спало, все растерянно замерли. Мужик опешил — вопрос решился быстро, и его персона выпала из центра внимания. Отец и здоровяк склонились над тетрадкой. Отец назвал сумму, парень согласился и кивнул.
— Ну, все, рассчитывайтесь тогда по этой сумме, да и поедем! — сказал я еще более рутинно. — Нам еще товар непринятый забирать и домой ехать, а уже темно. Весь день тут торчим…
Фраза возымела действие, вернув ситуацию из конфликтной в обыденную. Здоровяк повторно запустил руку в джинсы и вытянул пачку денег.
— Только у меня доллары, ничего? — будто извиняясь, произнес он. — Не успел разменять на рубли…
— Да какая разница! Па, ну посчитайте по курсу, да и все! Я пойду пока конфеты таскать в машину… — произнес я тут же, не оставляя возможности мужику одуматься и вставить хотя бы слово, и принялся энергично собирать ящики с конфетами. Здоровяк отсчитал восемьсот тридцать долларов, протянул их отцу. Я оделся и с несколькими коробками в руках выскочил через задний вход на улицу к машине. Кругом темень, декабрьский световой день погас несколько часов назад. Мы погрузили невыкупленный товар в машину и поехали домой. Едва «двойка» выехала со двора магазина, я почувствовал, что такое психологическая разрядка.
— Что-то меня трясет, — произнес я, ощущая тремор по всему телу. Пальцы рук дергались, как сумасшедшие, я сжал их в кулаки, не помогло.
— Меня самого всего трясет! — откликнулся тут же отец, будто ждал эти слова.
Мы катили по заснеженной Окружной дороге почти в полной темноте, лишь свет наших фар выхватывал крупные хлопья снега. Они неслись нам навстречу, вихрились над капотом в красивом завораживающем движении. Дрожь быстро прошла, ее место заняла эйфория, в груди сердце застучало радостью. Свобода! Свобода! Свобода! Все мое существо внутренне ликовало этим словом, мы словно выскочили из дурного сна, который приключился с нами по нелепой ошибке. Хотелось лишь быстрей сбросить его остатки с себя и двигаться дальше вперед без оглядки. Огромная тяжесть разом упала с плеч. За всю дорогу мы больше не произнесли ни слова. Я как зачарованный всматривался в летящий навстречу снег. Пытался разглядеть каждую снежинку. Мне нравилась каждая из них. Они были прекрасны. Снег был прекрасен. Зимняя дорога в свете фар была прекрасна. Я ехал в самой лучшей, самой уютной машине в мире. Внутри меня все замерло в ощущении красоты, время словно остановилось. До Нового года оставалось всего две недели. Я был счастлив.
Всю следующую неделю мы с отцом отсыпались, вставали поздно — сказалась накопленная усталость предыдущих дней. Да и спешить было некуда. Подсчитали деньги, убыток от магазина составил двадцать тысяч рублей. Много. За два месяца мы потеряли почти половину того, что досталось нам за два года тяжелым трудом на пиве.
— Да, фигово вышло… — вздохнул я, сидя с отцом на кухне. — Если б знать, что так выйдет… Да кто ж знал… Ну ладно, ничего страшного, еще заработаем…
Отец же, пересчитав оставшиеся двадцать пять тысяч, выдал мне обвинительную тираду, сказал, что я твердолобый, и если мне что втемяшится в голову, то переубедить меня невозможно. Я возмутился, возразил, сказал, что решение мы принимали одно общее и никто из нас не виноват по отдельности, просто так вышло. Но короткая перепалка так и оставила нас при своих мнениях, я вышел из кухни с неприятным осадком в душе, чувствуя на своем затылке тяжелый недовольный взгляд отца. Рефлекторно хотелось тут же чем-то заняться, придумать новое дело, дабы в труде отвлечься от случившейся неудачи.
Я копался в голове, пытаясь обнаружить хоть какую-то идею, тщетно — мозг пребывал в состоянии опустошенности и безразличия. Близость Нового года хоть как-то поднимала настроение. Мы поддались предпраздничной суете, потратились немного на подарки себе и матери. Новогоднюю ночь я провел дома, поедая мандарины перед экраном телевизора.