Я познакомился с Артуром год или полтора назад. Это неизбежность — если вы регулярно посещаете заведение, то в итоге знакомитесь почти со всем персоналом. В тот день я был по обыкновению пьян, а Артур — он просто обаятельный, мы и разговорились.
На вид он показался мне тогда ровесником, лет двадцати шести, но на самом деле оказался на три года младше. Артур — высокий стройный брюнет правильного телосложения около метра восьмидесяти ростом, чуть пониже меня. Артур не был симпатичен, он был красив. По-настоящему. Такой тип внешности, смотрит на вожделеющих женщин со всех витрин магазинов мужского нижнего белья или парфюмерии и не оставляет им никаких шансов. Правильные классические черты лица, выразительные глаза с красивой линией бровей. Черный, не смоляной, а просто черный цвет волос выгодно подчеркивал белизну лица. Оттого все черты приобретали еще большую выразительность. Кожа лица была практически идеальна, без каких-либо следов пубертанного возраста. Улыбка редко сходила с его лица и открывала идеально ровные ряды натурально белых зубов. Особый шарм улыбке добавляли появляющиеся на щеках ямочки и красивый прищур зеленых глаз из-под длинных ресниц. Красота Артура была абсолютно мужская, без намека на женственность. Природа будто максимально постаралась в лепке красоты его лица, дойдя в своей работе ровно до той грани, за которой весь труд был бы испорчен примесью женской слащавости. Прическа Артура подтверждала его склонность к желанию производить эффект на слабый пол. Спереди волосы образовывали большой чуб, который он зачесывал слегка назад. Волосы были прямые, потому спадали сверху слегка набок. От висков назад волосы были полукругом выстрижены машинкой. И на левой стороне, по выстриженному, шли три выбритые линии, будто следы когтей трехпалого неведомого зверя. Сзади же боковые выбритости не соединялись, оставляя полосу с десяток сантиметров довольно длинных волос, из которых посредине шла вниз тоненькая короткая косичка. Парикмахерская вакханалия на голове Артура была некой эпатажной помесью стиля рокабилли с индейским ирокезом, дополненной косичкой-хвостиком. Но ему она шла.
— Как сам? — поплыл в улыбке Артур.
— Да так, ничего, потихоньку…, - ответил я, кивнул вниз. — Девчонки есть?
— Полно! — провел зажигалкой под горлом Артур.
Сколько помнилось, он всегда крутил в руках зажигалку. Но вместе мы курили позже и лишь раз. Нам не о чем было говорить. Общих тем не находилось. Артур был бабником. Причем, если Вовка изо всех сил старался им казаться, то Артур не прикладывал усилий. Он знал, что красив и что девчонки сами на него вешаются, а потому просто выбирал, какую из посетительниц в очередной раз после закрытия клуба поведет к себе домой. По всем признакам, Артур приехал в город из области, жил с другом на съемной квартире в складчину и считал каждую копейку. Спрос у женщин порождает в мужчине безответственность. Эта черта характера Артура проявлялась и в работе. Раньше он был просто охранником. Но в очередной раз сработало обаяние, и Артура повысили до начальника охраны клуба. Качество работы охраны тут же начало падать. Крепких, но вежливых спортивных парней заменила шпана с уголовными повадками. Следом изменился и контингент посетителей клуба. Если раньше стычки и драки были редки, то теперь стали обыденностью. Дерущихся уже разнимали не сразу и зачастую не охранники. Отсутствие должного контроля со стороны охраны стало ощущаться везде: и в постоянно бьющейся посуде; и в вытекающей из переполненных писсуаров моче; и в лужах липкой блевотни на танцполе. Драки случались часто, иногда посреди недели, но на выходных, когда давка достигала апогея, всегда. Я и сам удивлялся, как до сих пор еще ни разу не попал в подобный замес.
— Ну, раз девчонок полно, то мы пошли! — улыбнулся я, кивнул вниз и начал спускаться по ступенькам.
— Ооо!! — зарычал за спиной одобрительно Вовка и стал спускаться следом.
— Давайте, там увидимся! — дежурно приветливо улыбнулся Артур, но глаза его, как и всегда, оставались цепкими и хитрыми.
Оплатили с Вовкой вход, прошли арку, в плотном разгоряченном телами и вибрирующем в ритм музыки воздухе стали пробираться к большой барной стойке. Навстречу с подносом над головой, заваленным грязной посудой, ловко проскочила невысокая официантка. Я глянул на нее: «Нет, не та девушка, что мне нравится». В то время у меня к официанткам существовала сочувственная слабость. Я признавал, что работа официанток в подобных заведениях трудна и неприглядна. Почти всегда все они — молодые девушки студенческого возраста. Им постоянно по работе приходится иметь дело и конфликты со всякими пьяными рожами. От такого круга общения кто угодно потеряет веру в человеческую адекватность.