Около входа мелькнуло знакомое лицо. «Манерный», как прозвал про себя я блондина за высокий рост, тощую модельную комплекцию и полуженскую механику движений. Тоже из постоянных тусовщиков. Такие мальчики обычно работают на подиумах, рекламируют своими худыми телами нижнее белье. Персонаж неприятный, с отвратительной чванливой манерой общения, будто пресыщенный жизнью сын миллиардера. Впервые увидев «Манерного», я уже через пять минут имел стойкое желание дать ему в рожу. Мы не были знакомы, просто я обладаю хорошей зрительной памятью. «О…, он уже с девушкой…, надо же, а я уж думал голубой…», — задрал я вверх удивленно брови, увидев «Манерного» с представительницей противоположного пола под ручку. Та была вполне привлекательна, только такая же тощая, как он. «Они даже похожи…, прям как муж и жена…», — подметил я мысленно и поймал себя на одобрении выбора блондина. У девушки были тонкие черты лица, выразительные большие карие глаза, слегка курносый носик, легкая россыпь веснушек, маленький аккуратный рот. Спустя минуту парочка прошла вперед меня к малой стойке. Я услышал обрывок их диалога, и меня накрыло разочарование — девушка была тупа как полено. «Два сапога пара…», — отвел я взгляд в сторону. «Манерный» с деловым видом и надменно задранным подбородком до конца вечера таскал за собой свою пассию, крашеная блондинка при этом смешно болтала головой, будто тряпичная кукла, тряся копной волос из длинных мелких завитушек. «Как тебе еще не набили здесь морду…», — снова подумал я про парня. Парочка потащилась на танцпол, я нашел взглядом Вовку, кивнул ему, и мы в очередной раз устремились вверх на улицу к свежему воздуху.
Пять двойных «отверток» и полпачки «Лаки Страйк» — я был пьян. Вовка, похоже, тоже. Время летело быстро, народ начал потихоньку расходиться. Мы сели снаружи остекления входа, пристроившись задницами на металлическом козырьке. Из проулка несло мочой. Неуверенные полупьяные тени мелькали в дальней его части по одной или парочками, справляя нужду или целуясь. Тяжелая входная дверь регулярно хлопала, выпуская из клуба разгоряченную шумную публику. Одни уходили домой, незаметно растворяясь в ночи, другие пьяно брели бесцельно прочь, третьи, как и мы, выходили на улицу подышать и покурить. Вокруг стоял пьяный галдеж, воздух был пропитан адреналином. Мы вернулись в клуб.