Уже к концу весны мы поставляли пиво во все более-менее значимые базы. Качест-во товара было так себе, приходилось брать рынок города низкой ценой. Местное «Жигу-левское» в опте в среднем стоило 2 рубля 10 копеек, мы же выставляли свое на 20 копеек ниже. Если бы кто-нибудь решил просчитать наши с отцом заработки, то удивился бы ре-зультату – заработок от продажи пива был мизерный, его едва хватало на аренду склада и бензин. Нас спасал лишь сахар, которым мы расплачивались за пиво, мешками загружая его в «газон». Удивляясь, как между столь близкими городами получалась такая значи-тельная разница в цене на сахар, я понимал – пока она есть, существует и наш бизнес.
Торговля сахаром в то время имела такой же дикий и хаотичный вид, как и вся про-чая. Город был утыкан самодельными знаками и вывесками с надписью «сахар» и ценой. Вдоль дороги то и дело мелькали надписи «сахар 320», «сахар 310», «сахар 330». Свора-чивай у понравившейся вывески к складу и покупай мешок. Все просто.
Первые два месяца мы покупали сахар на ближайшей к складу торговой точке. За раз мы брали мешков десять. В апреле на соседний склад въехали четвертые арендаторы, на наше везение оказавшиеся оптовыми торговцами сахаром. Соседей было двое – рослые и крепкие мужчины чуть за тридцать. Они сняли тесную комнатку рядом с «майонезника-ми» и уже на второй день завезли на склад десять тонн сахара. Торговля у соседей пошла сразу, они сколотили «домиком» из двух поддонов рекламный щит, прилепили к нему с обеих сторон бумажки с надписью «сахар» и ниже ценой и поставили конструкцию снару-жи въезда базы. Вначале редко, а после все чаще к ним стали заезжать легковые машины за одним-двумя мешками сахара. Объявились и мелкооптовые покупатели на «газелях», те брали тонну или половину. Я сразу прозвал новых соседей «сахарниками», а они нас не сговариваясь «пивняками».
«Сахарник» Юра был крупным деятельным малым с короткой стрижкой темных волос и наглыми выпученными глазами. Он был широк в плечах, мясист и с заметным животом. Ходил Юра, слегка расставив руки в стороны, сменяя вальяжность движений на энергичность и напор. Матерился он много и смачно, подъезжал на своем серебристом «Мерседесе» к складу быстро, тормозил резко. Так же эффектно отъезжал прочь. Из ма-шины он выходил энергично, но с важной ленцой в движениях, руку для приветствия подавал нехотя и как бы промежду прочим, подчеркивая и этим свою значимость. Даже деньги Юра считал эффектно – доставал из портфеля перетянутую резинкой пачку купюр, переламывал ее пополам толстыми пальцами одной руки, и ловко двигая большим паль-цем этой же руки, сдвигал купюру чуть в сторону, пальцами другой руки подхватывал ее за уголок и откидывал назад на себя. Подсчет велся быстро, в руках Юры купюры шелес-тели как в машинке для счета денег. Позже я узнал, что он успел уже четыре раза отси-деть. Юра был главным, а компаньон, в котором чувствовалось хорошее воспитание, его полной противоположностью. Рано облысев, тот стригся коротко под машинку, вдобавок, имея крепкое, явно накачанное телосложение, относился к категории мужчин, которая не-отразимо влекла женщин – высокий сильный добряк-скромняга с интеллектом во взгляде. Никакой показухи, никаких понтов – компаньон Юры всегда был приветлив, здоровался охотно, матерился редко, общался негромко и хорошо развитой речью. Ездил он на силь-но подержанной, но аккуратной «БМВ». Я удивился, узнав, что по образованию тот хи-рург. Как такие разные люди могли сойтись вместе? Интересно.
Помимо сахара, мы с отцом зарабатывали еще одним способом. Коммерческий ди-ректор завода сказал нам сразу, что в зачет проданного заберет у нас любое количество пустой пивной бутылки. Существовал нюанс – пивная бутылка была двух типов: светлая и темная. Первая – бутылка из светлого стекла, вторая – из темного стекла, коричневого или зеленого. Завод в Ельце испытывал дефицит и закупал бутылку любого цвета по единой цене. В нашем же городе светлая бутылка стоила заметно дешевле. Решение в мою голову пришло само собой – отгружать обратно в Елец лишь светлую бутылку и зарабатывать на разнице цен. Светлая стоила тридцать, а темная шестьдесят копеек. Двукратная разница обещала доход с возврата бутылки, сопоставимый с продажей пива. Мои мозги тут же включились, я понял, что мы должны весь долг за пиво закрывать сахаром и возвратной бутылкой. Так и поступили, вместо денег у некоторых клиентов стали забирать светлую бутылку, от которой все старались избавиться любыми способами. Наша рентабельность достигла пика, если крупные пивные оптовики имели стандартную маржу в десять-двад-цать процентов, то мы выжимали из своего крохотного оборота все семьдесят процентов.