Выбрать главу

Первым едва не случился именно фантастический вариант.

В один из августовских солнечных дней, мы с Юрой стояли вдвоем перед складами и непринужденно общались. Разговор крутился в основном вокруг сахара и пива. К тому времени мы сблизились в общении с «сахарниками», Юра чуть убавил свои понты и здоровался уже вполне приветливо и дружелюбно. Но разница в уровне наших коммерций все же формировала стиль его поведения. Юра понимал, что мы зарабатываем копейки. Мы видели, что «сахарники» имеют в разы больше. У соседей работали два грузчика, мы с отцом все делали сами. Юра вел себя как добродушный барин, у которого все схвачено и иногда есть время почесать язык с менее удачливыми соседями. Мы с отцом такое поведение замечали, но не тяготились им.

Я сказал Юре, что нам для развития нужно известное продаваемое пиво. Тот поинтересовался объемами продаж, и когда я ему коротко, но подробно рассказал механизм пивного бизнеса, удивился. Объемы продаж пива были большими и из года в год лишь росли. При этом потребление водки в стране не уменьшалось. Народ пил по-черному. Одной из самых популярных пивных марок в то время была «Балтика № 9» — пиво крепленое спиртом до 7,8 градусов алкоголя. Одна бутылка этого «ёрша» сильно туманила мозги, а вторая вырубала их напрочь.

— А че, какое пиво лучше всего продается? — спросил Юра, разглядывая небо через солнцезащитные очки. Было очень тепло, мы оба стояли в шортах. Отец куда-то отошел. С одной стороны ворот склада стоял «мерс» Юры, с другой наша «двойка», набитая пустыми ящиками. Я оглянулся в общий складской коридор — двери склада «сахарников» были открыты, оба грузчика спали на мешках сахара; двери нашего склада были тоже приоткрыты, предстояла выгрузка пустых ящиков и загрузка очередной партии пива.

— Из дешевого пива почти все объемы забирает местное «Жигулевское», остальное так… мелочевка… — сказал я. — А из других марок лучше всего продается «Балтика».

— Че, серьезно что ли? — Юра прекратил пялиться в небо, посмотрел на меня.

— Да, половину объемов точно забирает, продается просто в огромных количествах. Единственное пиво, которое все оптовики покупают в деньги. Никакой реализации, никакой отсрочки платежа, сразу в деньги! — кивнул я, присел на корточки, на базе было тихо, только ротвейлер из бокса напротив радостно обнюхивал автомобильную покрышку метрах в двадцати от нас.

Юра удивился, задумался, заинтересовался. Я стал рассказывать разные занимательные особенности пивного бизнеса. Юра слушал, вновь удивлялся, улыбался и чесал снизу, торчащий из-под футболки живот. Ротвейлер продолжал кружить вокруг покрышки, хватал ее пастью и пытался поднять. Каждый раз покрышка выскальзывала из пасти пса и падала обратно в пыль. Ротвейлер утробно рычал и начинал все заново. Юра стоял, наклонив голову вниз, что-то чертил носком обуви в пыли на асфальте и монотонно тыкал антенной телефона себя в бедро, о чем-то думал.

— А я знаю хозяина «Балтики», мы с ним знакомы, — выдал неожиданно Юра. — Он мне как-то предлагал ей заняться, а я говорю, зачем оно мне, куда я его девать то буду? Если б спирт предложили продать, это другое дело, а в пиве я ничего не соображаю…

Ротвейлеру, наконец, удалось зацепить верхними клыками покрышку изнутри. Он дернул головой вверх, и покрышка точно закинулась ему на голову. Пес радостно рванул в дальний конец базы. Мелкая шавка, откуда-то выскочив, визжа, помчала за ним.

— Юр, да ты чё? Серьезно, что ли!? — обомлел я.

— А чё? — подобрался сразу тот и уставился на меня.

— Да люди тут в драку за нее, а ты отказался! Это ж золотое дно! Только успевай привозить! Отрывают с руками за деньги! С «Балтикой» летом частенько перебои!

— Да я то, откуда знаю, как она продается!? Ты вот пока мне не сказал, я и не знал!

У меня внутри начался коммерческий зуд. Он всегда случается, когда я вижу возможность. Я задумался и с минуту чертил первым попавшимся в руку камешком неосознанную бессмыслицу на асфальте. Ротвейлер, уставший, но довольный, с покрышкой на шее медленно трусил обратно. Шавка семенила следом.

— А ты можешь узнать заново все у них там, на заводе? — произнес я.

— Могу, какие проблемы. Они и в прошлый раз говорили, давай мы тебе вагон отправим, а ты продавай! — понесло слегка Юру, он заметно загорелся идеей. Юра обладал одним очень сильным качеством, которое компенсировало многие его недостатки — мощной животной энергией, эдакой бычьей упертостью. Многие «умные» не могут достичь успехов в бизнесе именно по отсутствию такой энергетики. Настойчивость решает многое, если не все.

— Хорошо, ты узнай тогда все условия, какие они нам могут дать наилучшие. Реализация, понятно, там невозможна, но нужна максимальная отсрочка и чтоб товар давали без денег. Если это прокатит, то считай все в шоколаде. Мы могли бы объединиться и хорошо заработать! — старался я говорить как можно спокойнее и медленнее, ощущая в груди гулкие удары предчувствия. Загораясь идеей, я всегда начинал тараторить, что плохо. Я знал это, понимал, что всегда надо сохранять хладнокровие. В делах суетливость лишь помеха. Но в то время у меня еще не получалось.

Юра пообещал все узнать. Я встал, только тут заметив, как сильно затекли ноги. Мы распрощались. Юра энергично сжал мою руку, завалился в «мерс», резко на нем развернулся и с пробуксовкой погнал к выезду, подняв столб пыли. Я подошел к «двойке» и через заднюю дверь принялся вынимать пустые ящики. Подошел отец. Я пересказал ему разговор с Юрой. Отец тут же оживился, закурил. Остаток дня мы проработали в бурных обсуждениях замаячивших перспектив.

Через пару дней серебристый «мерс» подлетел к складам, из него энергично вылез цветущий Юра. На дворе стояли самые первые теплые дни сентября. Юра сходу огорошил меня и отца новостью — он уже договорился с кем-то из руководства «Балтики» о встрече через пару недель, тот человек находился по рабочим делам на Кавказе и на обратном пути в Питер планировал заехать к нам.

Но фантастическому варианту не суждено было сбыться. В тот год в первой половине сентября произошли трагические взрывы домов в России. Последний взрыв случился в Волгодонске 16 сентября 1999 года. После него всю трассу «М4» южнее нашего города перекрыли и стали досматривать все автомобили, ехавшие на север. Нужный нам человек потерял в этих событиях время, не смог автомобилем добраться до нашего города и вылетел самолетом сразу в Питер. Встреча не состоялась. Я, помнится, жутко расстроился. Юра тоже сразу потух и вновь стал здороваться нехотя. Некоторое время я и отец пребывали в унылом состоянии, но ежедневная работа быстро привела нас в чувство. Я задумался о реалистическом варианте.

Полупустая база постепенно оживала, арендаторы въезжали один за другим, занимая склады. В глубине базы обосновался оптовый торговец фруктами. Следующий за нашим, огромный склад в шестьсот метров заняла оптовая фирма с бытовой химией. Мы продолжали трудиться, но меня не покидало ощущение подвешенности в неопределенности нашего шаткого бизнеса. Все держалось на разнице цен на сахар и пивную бутылку. Сахар радовал — цена на него медленно, но неуклонно ползла вниз, иногда замирала, поднималась рублей на десять-двадцать, но после снова шла вниз. Мы же отгружали сахар на завод по единой цене в триста восемьдесят рублей за мешок. Чем ниже становилась цена на сахар в нашем городе, тем больше мы зарабатывали. Так мы просуществовали до середины осени. И тут объявился конкурент. В один из дней я привычно зашел в торговый зал оптовой базы и увидел на витрине незнакомую бутылку «Жигулевского» пива. Наше всегда было самым дешевым, а тут новое и на пять копеек дешевле Елецкого. Я вгляделся в этикетку, произведено на консервном заводе в селе Липецкой области. «На консервном заводе варят пиво?» И тут я заволновался всерьез, увидев срок годности нового пива — месяц! На этикетке под названием значилось «пастеризованное». «Откуда в такой дыре оборудование для пастеризации пива?» Ситуация, показавшаяся сначала щекотливой, через два дня выявила настоящую угрозу. Сельское «Жигулевское», появившись лишь на трех самых крупных городских оптовых базах, тут же свело наши продажи там почти к нулю. Пока мы пребывали с отцом в задумчивости и вывозили с оптовых баз свой просроченный товар, сельское пиво, испортив нам неделю торговли, продалось и исчезло. Все вернулось в прежнее русло… и через месяц вновь повторилось. Уже на пяти базах появились буквально горы сельского пива. Я ходил по складам, подсчитывал количество привезенных ящиков — пятьдесят, восемьдесят — куда столько, если мы за раз привозили по десять-пятнадцать от силы? Как я не крутил в голове всевозможные варианты, выходило одно — поставщик сельского пива был или недалекого ума или новичок в пивном деле. С хаотичными поставками дешевого пива надо было что-то делать.