Я спала глубоким спокойным сном, пока не почувствовала, как матрас рядом со мной прогнулся. Сон сразу как рукой сняло. Сжавшись всем телом, я начала медленно поворачиваться в сторону лежащего справа от меня человека. Часто задышала, разглядывая сквозь темноту очертания крупного мужчины, что лежит на спине, закинув руки за голову.
— Только попробуй что-нибудь выкинуть, – тихим предостерегающим голосом сказал он, даже не поворачивая мою сторону головы.
У него был приятный голос, с бархатными нотками, от него мурашки побежали вверх по моим рукам. Его голос совсем не сочетался с тем тоном, которым он говорил со мной.
Чуть поменяв положение, я вытащила руку из-под покрывала и тут же замерла, придавленная тяжелым мускулистым телом.
Щёлкнул выключатель.
Растерянно хлопая ресницами, я посмотрела в находящееся в паре сантиметров от моего лицо с мужественными чертами. Никогда не видела такой необычной внешности. На моей родине, в Румынии, почти все мужчины тёмные и кареглазые. Да и в Албании за те пару не долгих дней, что я провела перед свадьбой, я в основном видела жгучих брюнетов. К тому же, они любили носить длинные ухоженные бороды, закрывающие на половину их суровые лица.
Этот же молодой мужчина лет двадцати пяти, имел белокурые волосы, необычного светло-русого оттенка. Он был очень красив, с аристократичными высокими скулами и невероятными голубыми глазами. Несмотря на их потрясающий цвет, они были холодны, как арктический лёд. Он смотрел внимательно и колко. Его глаза опушали неожиданно длинные, чёрные, густые ресницы, которые, несомненно, смягчали всю суровость его взгляда. Закончив рассматривать этого великолепного мужчину, я отметила, что он не брился пару дней. Об этом говорили заросшие легкой щетиной щеки и подбородок, на котором волоски имели слегка рыжеватый оттенок. Вскинув глаза, я попала в плен холодного взгляда незнакомца.
Скатившись с меня, он лениво приподнялся на одном локте, разглядывая мое напряженное лицо. Хищный прищур прошёлся по оголенным участкам моей кожи. Задержавшись на шее, взгляд опустился к обнаженному правому плечу, с которого сползла футболка из-за того, что горловина была сильно широкой.
Неловко поправляя футболку, я замерла от его следующих слов.
—Ну что, Катриэль Бен Ходжа, расскажи, как тебе удалось сделать то, к чему я стремился более десяти лет и терпел одни лишь неудачи? – спросил он.
Не в силах скрыть ужаса, испуганно подняла на него покруглевшие, похожие на два блюдца, глаза. Меня пробрала дрожь, когда он обратился ко мне не так, как я привыкла - Антонеску, а по фамилии умершего от моей руки мужа. Бен Ходжа. Катриэль Бен Ходжа…
Глава 23
Голубые глаза неотрывно следили за мной. Словно дикий зверь, наконец, загнавший свою добычу, почувствовал победу и теперь забавляется игрой в гляделки.
— Советую отвечать честно, как на исповеди, – глумливо продолжил блондин. – Иначе, – он бросил выразительный взгляд на мою грудь, обтянутую серой футболкой, – я посчитаю, что мне срочно нужна моя вещь… обратно, – закончил он, неожиданно весело сверкнув глазами.
Мне трудно было понять его настрой, глаза говорили об одном, но его тон…
— Кто тебя подослал к албанцу? Вы с Милошем кому-то помогали? – спросил он требовательно.
Я прикусила нижнюю губу и медленно покачала головой.
— Спросите у дяди Антона. Это вышло случайно, - я почувствовала, как глаза наполнились слезами. — Я не виновата! Он набросился на меня, – я нервно сглотнула,прикоснувшись инстинктивно к груди. К тому месту, куда два дня назад меня ударил Бен Ходж. – Я боялась, что он меня убьёт. После того, как он меня начал душить, я воткнула в него нож, – я всхлипнула и разразилась безудержными рыданиями.
У меня словно что-то внутри оборвалось. Невидимая ниточка моего терпения и выдержки. Прижимая ладони к лицу, я вся сотрясалась, пока не почувствовала себя крепко прижатой к широкой груди. Под моей щекой гулко стучало чужое сердце. Рука блондина несколько раз прошлась в успокаивающем жесте по моим волосам, как то неловко и грубовато, словно я кошка.
Затем он пробормотал негромко:
— Ну, все. Хватит разводить здесь болото, – ворчливый голос не вязался, с его ставшими мягкими прикосновениями к моей голове. — Обычно женщины неплачут в моей постели, – икнув пару раз, я подняла на него взгляд. От слез его образ расплывался. — Если только от наслаждения, – уже дерзко добавил он.
От его слов я рванулась прочь из его объятий.