На какой-то момент в комнате повисло молчание. Александр задумчиво смотрел в окно, где в темноте постепенно гасли огни других окон. Город как будто смирился с наступившей ночью и своим видом намекал парню последовать его примеру. Плыть по течению проще: главное, найти себе правильное оправдание, такое, чтобы заглушило совесть и заставило принять собственную участь как необходимую, пускай и горькую пилюлю. Мы же убиваем животных ради меха и кожи, ради лекарств, ради пищи, в конце концов, ради удовольствия, желая поиграть в первобытного охотника, разве что с ружьем последней модели. Так почему бы «зависимым» тоже не играть в филантропов, открывающих фонды защиты людей и параллельно уничтожающих их собратьев? Или, напротив, возомнить себя выше других, как когда-то белокожие, поработив жителей Африки?
Возможно, человечество действительно обречено, а те, кто сочтут людей подходящей пищей, это лишь логичный виток эволюции? В мире, где цена и ценность стали синонимами, разве можно рассуждать о сострадании и эмпатии? В мире, где чем глупее, тем лучше, разве стоит философствовать об истине?
— Думаю, мне пора, — произнес Оранжевый, задержав взгляд на своих кислотно-желтых часах. — Я и так сильно рискую, находясь у тебя дома. Владу и его коршунам вряд ли понравится, что я все еще пытаюсь завербовать тебя в наши стройные ряды…
— Мне кажется, что, если бы Влад хотел, он бы давно убил тебя, — отозвался Александр.
— Или я его. Если бы хотел. Так что каждый из нас ждет, когда кто-то из его сторонников наконец скажет: эй, я убил его за тебя! Выживший сделает вид, что рад, а в душе будет до конца жизни ненавидеть убийцу. Высокие отношения, не так ли?
— Тебе пора, — напомнил ему Александр. — Я все равно собираюсь в лабораторию.
— Тебя подвезти?
В глазах Саши промелькнула тень удивления: то этот тип заявлял, что рискует жизнью, находясь здесь, то предлагает отвезти чуть ли не на другой конец города. Однако озвучивать свои мысли парень не стал: все-таки гораздо приятнее добираться на красивой машине, нежели на последней маршрутке или дешевом такси.
Каким же было разочарование Александра, когда вместо глянцевого «Рендж Ровера» Оранжевый подвел его к раздолбанной БМВ черт знает какого года выпуска.
— Такое падение и так быстро, — с иронией заметил Саша, не оценив подержанного представителя немецкого автопрома. Оранжевый весело ухмыльнулся.
— Ту машину пришлось оставить в деревне. Довольствуемся тем, что есть. Это Влад у нас богатенький буратино, а я — что угнал, тем и взял!
— Зачем красть у бедняков?
— Я не крал, а одолжил, — отмахнулся Оранжевый. — Я не катаюсь на одной и той же машине дольше суток. К тому же ее владелец так люто бухает, что сам Бог велел отобрать у него любое средство передвижения кроме ног.
В ту же секунду парень резко умолк, заметив, как к соседней от них машине приближаются трое мужчин и одна женщина. Все четверо что-то живенько обсуждали, ровно до тех пор, пока не увидели разноцветный наряд Оранжевого.
— Ты че так вынарядился? Ей богу, как попугай! — не выдержал один из мужиков, ошарашенно пялясь на парня. Оранжевый проигнорировал. Кивнув Александру, мол, садись, он забрался в машину, завел мотор, и вскоре выехал на главную дорогу.
— А тебе нормально, когда на тебя так смотрят? — не удержался Саша, мысленно радуясь тому, что Оранжевый не повелся на провокацию.
— Я уже не замечаю, — отозвался тот, едва заметно ухмыльнувшись. — Кто виноват, что у людей настолько скучная жизнь, что им ничего не остается, как докапываться до других. Счастливым людям до фонаря, кто как одет: пусть хоть с ведром на голове ходит.
— А я думал, для тебя это лишний повод ненавидеть людей.
Александр рассмеялся, и Оранжевый улыбнулся в ответ:
— И это тоже. Сам подумай, кто сказал, что мнение большинства имеет под собой правду, я уже не говорю про интеллект. Если ты одет в черное, серое или синее, это делает тебя лучше тех, кто одет в красное, зеленое и желтое? Чушь ведь!
— Да, но разве тебя не задело, что тебя назвали попугаем?
— Нет. Потому что в данном случае попугай тот, кто повторяет чье-то мнение. Я не повторяю.
Когда Александр добрался до наркологического центра, луна уже висела высоко в небе. Наверняка, охранника встревожит очередной ночной визит, но времени на то, чтобы дожидаться конца завтрашнего рабочего дня уже не было. За рассуждениями на тему странной одежды парень отчаянно пытался отвлечь себя от чувства голода. Оно вспыхнуло в тот момент, когда к Оранжевому прицепился тот мужчина.
Сам того не замечая, Александр еще полпути до клиники расчесывал себе ладони, в то время как Оранжевый с долей жалости искоса посматривал на него. Александр не догадывался, что его спутник не ответил на насмешку лишь потому, что почувствовал, в каком состоянии он находится. Быть может, еще минута, и Саша бы сорвался.