====== Первый клиент ======
* *
- Даша! – я тут же подскочила на кровати, будто и не спала, узнав негромкий, но грубый окрик Тэяна. Оказалось, что Вика тоже задремала после обеда и испугано поднялась синхронно со мной. Единственное, что она смогла – это научиться различать наши с ней имена в тарабарщине Тэяна.
– Да? – быстро проведя по векам пальцами и похлопав глазами, я встала, откинув назад волосы. – Приготовь себя к ночи, приведи в порядок, – сказал он, держа в руке мобильный и видно было, что он здесь мимо проходя, заглянул и уже срывается дальше. До меня постепенно дошёл смысл его слов. – Что? Как привести? – речь едва не стала заикающейся и запинающейся. – Ну как себя готовят? – неприязненно нахмурил лоб Тэян, недовольный, что приходится объяснять. – Помойся и побрей, где надо. Чего неясного? – Но… но ведь сегодня только шестой день?! – посмотрела я на Вику, ища поддержки, но тут же осознала, что мы говорим на корейском, и она не понимает, что происходит. – И что? – хмыкнул сутенер и вышел. Я поспешила за ним, нагнав его в коридоре. – Пожалуйста! – проследила я за тем, как выговорила это, чтобы снова не промахнуться с обсценной бранью. – Нельзя ли как-то это отложить? Подождать немного… – Ты меня не слышала? – остановился он и жестко обрубил: – Сегодня ночью у тебя будет клиент. Точка. – Я… – готовая испугаться и не входить в противостояние с мужчиной, который явно крепче меня, я себя одернула. Если я испугаюсь и сдамся сейчас, то что будет дальше? У меня нет права на страх, я борюсь за себя же, и каждая минута – это возможность. Терять их нельзя. – Я не буду ни к чему готовиться, потому что не намерена ни с кем спать! – посмотрев на моё гордое лицо, Тэян прищурился и, внезапно, ударил меня по лицу. Вернее, это нельзя было назвать полноценным ударом, потому что сделалось не слишком больно, но от неожиданности я отлетела к стене, приложив ладонь к щеке и загнанно посмотрев на того, с кем решилась спорить. – Ты ещё не поняла, что твоё мнение здесь не играет роли? – взял он меня за плечо и потряс. – Кому ты характер показываешь? Мне? Да плевать я на него хотел. В конечном итоге ты сделаешь всё, что требуется. – Я не буду добровольно подготавливать себя к закланию, – собравшись с силами, набралась я смелости повторить ему это в глаза. Близость беды заряжала меня, активизировала копящуюся энергию. – Добровольно? О какой доброй воле разговор, если у тебя воли здесь нет? – Тэян взял меня за запястье и потащил за собой. Я уперлась подошвой сандалий в ковер, постеленный по коридору второго этажа от края до края, красно-бордовый, как пролившееся вино из бочки, которую будто бы прокатили здесь. Выкручиваясь и отбиваясь от Тэяна, я стучала о его твердую загорелую кожу, пыталась лягнуть его, но мужчина закинул меня на плечо и быстро донёс до ванной комнаты, где опустил на ноги только в душевой кабине. – Если я сказал что-то сделать, то это надо сделать, хочешь ты этого или нет! – Не буду! – крикнула я ему в лицо, прижавшись к кафельной стенке. Тэян посмотрел на полочки со средствами гигиены у зеркала, опасно вернул взгляд ко мне. – А, ты же у нас суицидница! Тебя, пожалуй, и нельзя оставлять с бритвой один на один? – я теперь тоже посмотрела на бритвенные станки, и запоздало подумала о них. Мало же я знала о способах поквитаться с жизнью, если до сих пор это не приходило мне в голову. Но смогла бы я прорезать себе вены? Кошмар какой… Матерь Божья, спаси меня как-нибудь в обход этого, этой боли, этих ужасов. Тэян вернулся к двери, чтобы закрыть её, а потом снова подошёл ко мне. – Не хочешь сама, значит сделают другие, – и прежде чем я успела хотя бы выставить вперед руку, сопротивляясь, мужчина схватил меня за грудки и, разорвав футболку, принялся рвать на мне одежду в клочья, чтобы её можно было снимать кусками. Завизжав, как резанная, я пиналась, била и пыталась укусить, но Тэяну явно не впервые приходилось управляться с людьми, потому что он ловко выкрутил мне руку за спину и делал всё, что хотел. Однако мне удалось опуститься на корточки, чтобы не дать содрать с себя шорты. Вцепившись в протянутую им руку зубами, я всё-таки добилась того, чтобы он сделал паузу и, выпрямившись, задумался, отдыхиваясь. – Негодяй! Иуда! – обвинила я его, будто он предал меня в чем-то. Но я действительно не ожидала, что после нескольких дней вполне сносного человеческого общения он пойдёт на такое. Тэян взялся за ремень и принялся вытягивать его из джинсов. – Что ты делаешь?! – настороженно округлила я глаза. – Что… что ты хочешь сделать? – Ничего особенного, – без жестокости или попыток запугать, он опять схватил меня за руку и, приподняв, выкрутил обе руки назад, принявшись связывать их за ней, туго стягивая кожаным ремнем. Безудержно пытаясь вырваться, я терпела поражение, оставшаяся в лифчике со спущенной и второй порванной лямками. Слёзы встали в глазах, горло запершило. – Тебе кажется, что твоя невинность послужит тебе защитой? Весь твой гонор от того, что ты целка. Так с таких спесь сбивать очень просто, – Тэян дернул вниз лифчик, обнажив мою грудь и я, вскрикнув, не выдержала и заплакала. Никто, никогда… нет, нет! – Вот видишь, какая ты слабая на самом деле. Чтобы обезвредить, тебя достаточно раздеть, и всё, посрамленная и умирающая от стыда, ты уже расквасилась и скисла, – я не очень слушала его. Всё, чего мне хотелось, это вновь оказаться одетой и прикрыться, забыть об этой сцене, вычеркнуть из жизни унижение. Тэян прижал меня за шею к стене, забравшись следом в душевую кабину. Я не могла ничего сделать со скованными руками, приплющенная к кафелю. Пальцы мужчины расстегнули мне пуговицу на шортах. Всхлипнув, я запищала и замотала лицом, уже не в силах выговаривать слова. – Я могу позвать девушек помочь привести тебя в порядок. Они всё сделают сами. Или я могу это сделать… что ты выберешь? – Не… не надо! Пожалуйста, Тэян, отпусти меня! – хныча и дрожа, смотрела я ему в глаза, такие близкие, совсем рядом. Его крепкая мускулистая рука держала моё горло, и я видела вздымающийся бицепс. – Сделай выбор. Девушки или я? – Я сама. Сама! – не отдавая отчет в том, собираюсь исполнять указанное или нет, я просто хотела избавиться от его присутствия, одеться, чтобы его локоть, когда он особенно настойчиво ждал ответа, не касался моей обнаженной груди. – Нет, сама ты отказалась, – напомнил Тэян, потянув шорты вниз, и они с меня упали. – Не надо, прошу… – его рука взялась за резинку трусиков и потянула её. Я задергалась ещё сильнее, пихаясь ногами, подгибая колени, но бандит прижался ко мне впритык, так что уже ничего нельзя было сделать. – Вообще-то я не нянька и не личная горничная, – прошептал он. – Я не занимаюсь такими вещами, потому что сам предпочитаю пользовать готовое. Но ты у меня не вызываешь чувство брезгливости, потому что девственница. Я тобой могу заняться и сам, хочешь? – ткань трусов затрещала и они порвались. – А-а! – завизжала я, понимая, что сейчас предстану без всего перед мужчиной. – Остановись, пожалуйста! Остановись! Девушки, я выбираю девушек! – Я слишком долго ждал ответа, – несмотря на то, что я свела свои ноги так близко друг к другу и сжала их так крепко, что они заныли, он всё-таки умудрился просунуть между ними палец, отчего я покрылась мурашками и у меня закружилась от дурноты голова. Пожалуйста, прекратите это! Уберите от меня руки… я не хочу! – Почему ты выбрала девиц? Разве для женщин не приятнее, когда их трогают мужчины? – он поводил у меня внизу пальцем. – Разве тебе не приятно? Почему ты боишься клиентов? Тебе в теории неприятен секс? – Тэян, не надо, – заладила я, потому что не знала, что ещё можно сказать и попросить. Меня беззастенчиво лапал в запретном месте тип, которого я толком не знала, который не собирался меня изнасиловать – это было точно, – но легче не становилось. Это было гадко, вдруг оказаться в таком положении. Внезапно он отпустил меня и я сползла по стенке вниз. Спрыгнув из душевой кабины, Тэян расслабленно повел плечами, глядя на моё красное зареванное лицо. – Ты поняла, как глупо сопротивляться? – встал он надо мной. Трясясь, я покосилась на него безумным взглядом. – Я спрашиваю: ты поняла?! – я вынуждена была кивнуть. – Я даже не пытался быть с тобой жестким. Это баловство, Даша, а ты уже сопли развела. Как ты собираешься выжить здесь, а? Хочешь вылететь в бордель для подержанного товара? – Я… я сомневаюсь, что хочу выжить, – провыла я и снова заплакала, повесив голову. Наклонившись, Тэян приподнял её за волосы, посмотрев мне в лицо: – Ну и поделом тебе. Кто хочет жить – тот живет, кто хочет жить хорошо – тот живет хорошо. А таким жалким ноющим сукам, как вы с Викой, наверное, судьба сдохнуть, – отпустив мои пряди, Тэян отошёл, открыл дверь и вышел, так и не развязав меня. Я услышала его отдаленные громкие приказы и через пару минут ко мне вошли две блудницы из противоположного крыла. Они не могли меня понять, и пытаться просить оставить меня смысла не было. Они выполняли указания Тэяна, принявшись командовать моим телом, колдовать над ним, как это положено в восточных странах. Как с каким-то предметом. Я товар. И меня уже продали на сегодняшнюю ночь. Сил не осталось, мысли спутались. Мне было плохо. Я никогда не думала, что может быть настолько мерзко и грязно, хотя мне даже не причинили боли. Я всего лишь попала в полное владение чужого мужчины, который во мне и человека-то не видел. Он считал меня какой-то низшей тварью, атрибутикой для удовольствия. Даже если я переживу сегодняшнее испытание, не сумев предотвратить страшное, то зачем? Для чего? Что меня ждет в завтрашнем дне? Сквозь сознание прошли слова Тэяна о том, что мне судьба сдохнуть, что я слабачка… Нет, это не так! Он не может оказаться прав. Я должна бороться, я ещё не потеряла ничего, почему же впадаю в уныние? Это грех. Отчаиваться рано. В конце концов, первой иду я, чем оттягиваю ужасы Вики. Всему есть своё объяснение и предназначение – да, так и есть, но не Тэяну указывать, какова моя судьба. Я покажу им, что пути Господни неисповедимы. Потерянная и развязанная, после всех процедур, во время которых даже и не брыкалась, я осталась одна. Поднявшись, я встала над раковиной, приводя в порядок лицо, успокаиваясь и беря себя в руки. Не хватало ещё зарядить Вику моей паникой. С собой-то я смогу совладать, а вот с её истерикой – вряд ли. Тэян не пришёл за мной сам. Не знаю, не захотел, был занят, или его вообще не было в борделе. Я не следила за тем, куда он делся. Мне не хотелось его видеть и слышать. Но когда в комнате образовался огромный охранник, поманивший меня за собой, я поняла, что лучше бы уж тут был наш «сутенер», которого я понимаю. Не как человека, всего лишь по языку. Вот так в нашей жизни и оказывается, что мы знаем произносимые людьми слова, но всё равно не можем разобрать, что происходит в их головах. Как можно было дожить до такой ненависти к людям? Как можно издеваться над беззащитными? Я осторожно прошла туда, куда меня вели, и оказалась именно там, где вовсе не хотела – в противоположном крыле, в одной из спален, что предназначалась для утех. За окнами стемнело, и горел приглушенный свет. На кровати мне оставили красивое нижнее бельё и пеньюар, а рядом стояла одна из девушек, ждущая, нужна ли мне помощь? И следящая, чтобы я всё это на самом деле надела. Боясь, что если воспротивлюсь, то кого-нибудь позовут на помощь, я принялась раздеваться при ней и облачаться в то, что мне предназначили. Белоснежное кружево, невесомые приятные на ощупь ткани. Тэян не солгал, тут всё для вип-клиентов. Видно, что вещи дорогие, изысканные. Когда я застегнула последний крючок, в которых сначала слегка запуталась, то оглянулась к присутствующей. Она осмотрела меня и, без слов и каких-либо жестов, вышла. Меня оставили одну. Ждать клиента. Клиент… какой уровень цинизма и бесчеловечности! Мужчина, которому нужно отдать в распоряжение своё тело – покупатель, он не жених, не друг, не знакомый. Просто кто-то с деньгами. Меня стало колотить, хотя было приятно жарко. Кондиционер держал температуру на нужных градусах. Я стала озираться в поисках острых и тяжелых предметов. Должно быть что-то, чтобы постоять за себя, ударить, отбиться. Нет, я выйду отсюда либо при своём, либо меня вынесут мертвой. Я подошла к подушкам, заглянула под них, под матрас, поскольку в тумбочках ничего не нашла. Задушить чем-нибудь? Я и с Тэяном не смогла справиться, кто знает, как будет выглядеть этот мужчина? Но хоть что-нибудь… разбить зеркало и зарезать клиента? Зарезаться самой? Я приблизилась к нему с нездоровой маниакальностью вороны, летящей на блестящее. Позади открылась дверь, и я быстро обернулась. При галстуке и пошитом прямо по нему костюме, в спальню вошёл тот самый Сынри. Я напряглась, сжав пальцы в кулаки. – Ну, привет, – улыбнулся он, достав одну руку из кармана и, прикрыв за собой, сделал пару шагов. Его глаза мельком прогулялись по мне. – Ты так ещё симпатичнее, – хотя всё было непрозрачным, но я всё равно старалась держать руки так, чтобы видно было как можно меньше. Я и в купальнике обычно летом стеснялась выходить на речку, если там был кто-то кроме моей семьи. – Тебе идёт белый. – Не подходи ко мне, – тихо, но твердо отступила я, видя, что он продолжает медленно шагать. – Почему? Ты боишься? – притормозил он. – Нет, я не хочу с тобой спать, – он с жалостью ухмыльнулся. Я стиснула зубы, чтобы не попытаться рвануть в сторону выхода и не выбежать прочь. – Я за себя не отвечаю, – предупредила я, чувствуя, как что-то такое подкатывает, что-то неуправляемое, когда готова на всё. – Дикая, да? – забыл о моей просьбе Сынри и продолжил подступать. – Не бойся, я не извращенец и не грубиян. Всё будет отлично, расслабься. – Ничего не будет отлично, если ты попытаешься ко мне хотя бы прикоснуться! – запрыгнула я на кровать и встала на ней, единственно потому, что с неё можно было спрыгнуть куда угодно, не будучи загнанной в тупик. – Я весьма надеюсь, что не только мимолетно коснусь, но и получу всё, за что заплатил, – Сынри уперся ногами в кровать, встав напротив меня. – Девочка, давай проведем время в удовольствие? – Меня Даша зовут! – бросила я ему, видя, как он пока лениво покачивается, не настроенный на схватку. Если ему лень будет за мной гоняться, то отлично! Я не сдамся добровольно и мы до утра поперекидываемся фразочками и разойдёмся. – Тебе обязательно познакомиться? – расплылся он, как черный наглый кот. – Хорошо. Я Сынри. – Я знаю, – сообщила я, изучая его, в общем-то, симпатичное и не отталкивающее, лицо. – Ты способен изнасиловать девушку? Применить к ней силу? – Если бы я хотел кого-нибудь изнасиловать, я бы, наверное, не пришёл в бордель, – чуть унял улыбку молодой человек. – Но я хочу нормального, обычного секса с красивой партнершей, вроде тебя. – Но я не дамся, – он принялся развязывать галстук. Я не шевелилась. – Почему? – Потому что я не хочу! – удивляясь, что можно не понимать подобное, взмахнула я руками. Или он прикидывается? – А почему ты не хочешь? – настиг меня ещё один риторический вопрос. – Разве я урод? Или что-то плохое тебе сделал? Объясни мне причину, по которой ты можешь не хотеть со мной переспать, – откинув галстук на пол, он стянул с плеч пиджак и положил его на край постели. – Итак? – Я не люблю тебя, – скромно выдала я истину, казавшуюся мне очевидной. – По-твоему, спят все только по любви? И без любви, ради удовольствия, этим никто не занимается? – Я знаю, что большая часть людей занимается этим лишь ради удовольствия, но должны по любви! – отступив до подушек, я взяла одну из них и прикрылась, как щитом, на всякий случай. И от стыда раздетости тоже. – Кто сказал, что должны только по любви? – Но это же… это же… – «и так ясно!» – хотелось изречь мне, но я вспомнила ещё кое о чем. – Вообще-то, вне брака и по любви грех любовью заниматься. Люди должны соединяться только в браке. – Ты серьёзно? – растопырил глаза Сынри, едва не отвесив челюсть. – Ты именно вот так и думаешь? – Да, – зная по опыту общения с ровесниками в университете и просто молодежью в России, что подобная установка считается безумной, дешевой и чудной, спокойно и стойко признала я. – Даша… ты в монастыре воспитывалась? – хмыкнул он. – Мой отец – священник, – в глазах Сынри заиграли какие-то фестивали насмешек и, в то же время, серьёзного интереса. Что он там надумывал себе? Почему чистое и возвышенное кажется окружающим смешным и глупым? Когда перевернулись ценности? В чем я была не права? Я видела маму и папу, совершенно счастливых людей, проживших этими законами всю жизнь, и видела толпы несчастных и вечно одиноких девушек и парней, которые считали примерно как Сынри, что спать надо с кем хочешь, ради удовольствия, а потом удивлявшихся, что не могут найти половинку, не могут построить отношения. – И… ты не начнешь читать молитвы во время секса, случайно? – Не начну – потому что не буду им заниматься с тобой! – он сделал попытку забраться на кровать, но я тут же соскочила с неё в противоположную сторону. – Брось, я тебе неприятно не сделаю… даже научу чему-нибудь хорошему, – подмигнул он, огибая постель, но я вновь на неё вскарабкалась. – Учить меня всему будет муж! У меня нареченный дома остался, – предупредила я, наивно полагая, что это сыграет какую-то роль. Но Сынри было глубоко плевать на пункты моей биографии. – Даша, иди сюда, не беси меня, – пытался быстрее перемещаться он, вступая в игру «догонялки», но у меня задора должно было хватить надолго. Я не уступала. Перебравшись, почти перелетев через кровать, он пропустил меня буквально в половине метра, и я уже была с другой стороны. Начиная злиться, Сынри обернулся. – Я сюда не за фитнесс-тренером пришел, а потрахаться! – Почему меня это должно беспокоить? – отдышалась я, пока мы ненадолго замерли. – Тебя ведь не волную я! – Я постоянный клиент этого заведения, ты понимаешь, что если из-за тебя я буду недоволен, то тебя накажут? – Хуже, чем меня накажет бесчестье ничего не будет! – он рванулся вперед и я, кинув ему навстречу подушку, шмыгнула мимо, вновь разминувшись. Сынри подхватив ударившую его подушку и откинул её подальше. – Черт… черт! – выругался он. – А это даже заводит. Ладно, блаженная, это не будет продолжаться вечно. – Ничто не продолжается вечно кроме адских мук, – поймала я кураж, обжигая его ненавидящим взглядом. – На этом свете всё потерпеть можно. Хочешь постоянной плотской любви? Почему бы тебе не жениться? – Ты меня ещё жизни учить будешь?! – изумился он и, с новым напором, побежал за мной. Комната была метров тридцать квадратных, было где разбежаться и размяться. Но, к сожалению, было негде спрятаться и закрыться. Я была достаточно выносливой, но никак не спортивной, чтобы долго превосходить мужчину. Сынри, круге на десятом, поймал меня за локоть и потянул на себя. Нарушенный вектор подкосил меня, и я грохнула на месте, пойманная и заоравшая. Молодой человек, поморщившись, потому что я его почти оглушила своим голосом, попытался заткнуть мне рот. Я укусила его, брыкаясь и отпихиваясь. Он был силён, но, как известно, от страха, осознающий, что это последний шанс человек способен на активацию резервных ресурсов. Я смогла скинуть его с себя, но Сынри всё равно поймал меня за ногу и уложил на метр ближе к кровати. – Прекрати убегать! Хватит дергаться! Мы просто потрахаемся, ничего с тобой не случится! – невесомое кружево на мне рвалось, как днем футболка, и даже быстрее и легче. Сынри сразу же вцепился в трусики, стаскивая их с ног, но я потянула их обратно. В результате они надорвались, но пока оставались на мне. – Пусти меня! Пусти немедленно! Господи, неужели тебе хочется взять такой грех на душу?! – Не первый и не последний, – в битве со мной, заметил он, попытавшись поцеловать меня куда-то, но я залепила ему такую оплеуху, что он вновь вынужден был отпустить меня. И снова поймать, ловя за тянущийся оборвыш пеньюара. Сынри навалился сверху и, проходясь по мне руками, впивался в меня своими губами, от которых никак не получалось увернуться. Укусив его за шею, я прокусила до крови и он, вскрикнув, совершенно злобно на меня вперился глазами, уже замахнувшись было приструнить меня пощечиной, но я, выпростав ногу, вмазала ему в промежность и, высвободившись, побежала на выход. С ним не получится договориться, всё, нужно пытаться бежать сейчас или никогда. Я вылетела за дверь, оказавшуюся открытой, и, полуголая, понеслась прочь, по лестнице вниз. Никто не попадался мне, потому что я слышала голоса в апартаментах, где-то внизу, у бассейна. Ночь, все уже были заняты прелюбодеянием. Но охранники… я едва не сшибла одного у главного входа и он, опешивший, понесся за мной, которая побежала к воротам. Пусть стреляют, делают, что хотят! Я не остановлюсь, буду карабкаться через них и убегу. Я унесу отсюда ноги! К моей удаче, въездные ворота были открыты и я, замеченная ещё двумя охранниками, несущаяся, как загнанная лань, выскочила прямо в них и, тотчас ослепленная фарами, стукнулась о бампер ехавшей там машины. Ударившись и упав на асфальт, я на некоторое время потеряла ориентацию, не понимая, как так быстро закончилась попытка… почему она не удалась? Промаргиваясь и качая головой, я потрогала своё бедро и тазобедренные кости, убеждаясь, что они целы. Кажется, авто уже притормаживало, поэтому я осталась без травм. Услышав, что кто-то выходит из салона автомобиля, я подняла лицо и увидела, что из-за руля вылез Тэян. – Какого черта?! Что ты здесь делаешь? – он обругал на ходу охранников позади меня и, подскочив ко мне, больно поднял меня за предплечье. – Ты что, от Сынри сбежала?! Ты ненормальная? – он привычно встряхнул меня, как-то особенно прошипев, с налетом сочувствия: – Я тебе самого пригодного клиента отдал, кто с тобой ещё по-человечески тут попробует обращаться? – посмотрев на Тэяна с откуда-то взявшимся раскаянием, я не могла и подозревать, что он попытается так своеобразно, но хоть как-то, облегчить мне участь. Вторая дверца пассажирского места тоже щелкнула, отвлекая меня от того, кто схватил меня мертвой хваткой. С сиденья показался тот самый Джиён. Невольно считающая его каким-то дьяволом во плоти, я обомлела и обмякла. Он оглядел меня с ног до головы. – Это что – всё та русская? – засмеялся он. – Ничего себе. Не даёт покоя вам тут, да? – Никому ничего не даёт, – хмыкнул Тэян, поддержав иронию того. – Всё мечтаешь застрелиться, крошка? – обратился он ко мне. Растерянная, напуганная и забывшая, что надо бежать и пытаться спастись, или осознавшая, что теперь точно ничего не выйдет, я промолчала, глядя ему в глаза. – Язык проглотила? Ну, чего глазами хлопаешь? – Насильники! Ненавижу вас! – наконец, бросила я. – Насильники? – Джиён обиженно выпятил нижнюю губу. – Иисус с тобой, я в жизни не взял ни одну женщину силой. Неоправданное оскорбление, – он достал из салона пачку сигарет и принялся прикуривать. – Кстати, ты же вроде вся пропитана Библией? А где же подставить вторую щеку? А где же возлюбить ближнего? А где же прощать должникам, не судить и забыть ненависть даже к врагам? Как же делиться с нуждающимися? А мы все тут нуждаемся в хорошеньком трахе, а у тебя есть столько мест для его осуществления… – А почему бы тебе самому не прислушаться к этим заповедям? – продолжая чувствовать горящую кожу под ладонью Тэяна, надменно бросила я. – Мне? Я не верующий. У меня есть свои заповеди, которые я соблюдаю: убий, укради, поимей, вкусно покушай… – Но это неправильно! – Почему? – дразнясь, принялся он за такое же анкетирование, что и Сынри. Я для них была как клоун в цирке, который говорит глупые вещи и его смешно слушать. – Потому что… потому что это делает несчастным… – Кого? Я счастлив! – расплылся он. – Тебя? Так, значит, ты во что-то неправильное и веришь. – Ты попадёшь в ад, – выдала я последний довод и почему-то поняла, что это настолько пустое и никчемное объяснение, что самой стало совестно. Неужели нет ни одного достойного аргумента, чтобы оправдать нужду добрых поступков? Неужели на этом свете нет доказательств существования души, справедливости и необходимости в праведности? Как же так… отец, наверное, смог бы озвучить подходящую проповедь. А я растерялась. Я не знала даже, как убедить этих людей в том, что Бог есть. Джиён засмеялся, видя мою растерянность. – Я думаю, Дьявол возьмет меня в подельники и мы будем бегать в рай, совращать ангелочков, – выдохнув дым тремя кольцами, мужчина подмигнул мне и сказал Тэяну: – Уведи её с проезда, давай припаркуемся. Грозно посмотревший на меня Тэян, отшвырнул меня к охранникам: – Я тебе такого теперь клиента найду… белый свет проклинать будешь! Уведите её! – и, таща под руки, мужчины вернули меня в спальню, ждать неизвестно чего и кого.