Пробираясь через толпу, к пристани шел нищий.
Ник видел его со спины и мог разглядеть лишь спутанные грязные волосы и длинное потрепанное пальто. На мгновение у него перед глазами всплыл образ убийцы. Водянистые голубые глаза, неровная морщинистая кожа. Ник моргнул, отгоняя воспоминания. Сейчас нужно было сосредоточиться на нищем, шедшем впереди. Сутулясь, бродяга шел к Аласкан-вэй. Ник натолкнулся на прохожего, и тот, повернувшись, принялся размахивать руками. Его рот открывался и закрывался, но Ник ничего не слышал. Движения рук прохожего доходили до него словно в замедленной съемке. Вокруг царила полная тишина. Сейчас для Ника имели значение только медленные, осторожные шаги нищего. Подняв фотоаппарат, он сделал снимок и, глубоко вздохнув, последовал за незнакомцем.
Ник старался вести себя как можно незаметнее, и ему удавалось сохранять приличное расстояние между собой и бездомным. Вот уже час нищий слонялся по городу, останавливаясь у мусорных контейнеров в поисках объедков. Напротив музея искусств он снял ботинки и напихал туда газет. Когда он выпрямился, какой-то прохожий подал ему доллар и отшатнулся, испуганный словами бродяги. Вечерело, и Ник поду, мал, что если он и дальше будет держаться от нищего на расстоянии трех-четырех домов, то может упустить его.
Ник остановился на краю парка Оксидентал. Тут оказалось полно бездомных, явившихся сюда с пожитками, кричавших друг другу непристойности и соревновавшихся за места на обшарпанных скамейках. Нику никак не удавалось рассмотреть нищего, которого он преследовал. Сейчас он смотрел на незнакомца через объектив – фотоаппарат давал пятикратное увеличение. Небо уже утратило свою ослепительную синеву, в сумерках став серым, так что света для хорошего снимка было недостаточно. Но Ник все равно нажал на затвор, чтобы рассмотреть фотографию позже. Если она получится не очень размытой, то можно будет обработать изображение на компьютере.
Нищий разговаривал с каким-то бродягой на скамейке. Уже совсем стемнело, так что разглядеть что-то было сложно. Ник огляделся.
Парковки вдоль длинного узкого парка опустели, на улицах виднелась лишь пара прохожих, допоздна засидевшихся на работе. С приходом ночи парк превратился в городок бездомных. На противоположной его стороне, неподалеку от полуразрушенного здания, несколько нищих развели костер в ржавой бочке и сейчас поставив что-то сверху, похоже, готовили ужин. На их лица падали оранжевые отблески, а над головами, медленно растворяясь в сумерках, вился черный дым. У Ника мурашки побежали по спине. Он пересек границу парка, чувствуя себя так, словно входит в джунгли.
Он остановился в десяти шагах от нищего и, спрятавшись за деревом, даже смог разобрать его хриплый голос. Внимательно вслушиваясь в обрывки разговора, Ник понял, что нищий в потрепанном пальто покупает наркотики у бездомного, сидевшего на скамейке. Репортер попытался сделать еще один снимок, но света уже совсем не хватало.
– Так чё, гришь, викодин есть? – спрашивал нищий.
– Не грил я ничё.
– Та есть!
– Есть шесть колес. Три валиума. Ксанакс. Еще раздобыл непатентованный гидрокадон. И оксиконтин.
– Никакой непроверенной дряни. Викодин ведь проверен, да?
– Его Эбботы запатентовали, чувак. Оксиконтин Ватсоны.
– Не хочу непатентованных колес. Тут всякое болтают. Дерьмо какое-то творится.
– Ачё?
– Сколько хошь за викодин?
– Как всегда, чувак.
– Так чё, шесть колес? – Нищий сунул руку в карман пальто и достал смятые купюры. Одну из банкнот, видимо, дал ему прохожий у музея. – Давай викодин и два оксика.
– Не, чувак, тут два доллара не хватает.
– Ну-ка, ну-ка…
Нищий полез в карман штанов и достал пригоршню мелочи. Сосчитав монетки, он оглянулся, как будто почувствовал взгляд Ника, и передал деньги второму. Забрав таблетки, он осмотрел их в темноте и сунул в карман рубашки.
– У тя деньги-то на ночлег есть, чувак?
Нищий покачал головой.
– Зайду внутрь, возьму пожрать, но спать буду на улице.
Второй пожал плечами и поудобнее устроился на лавке, пробормотав что-то вслед приятелю. Ник, подождав, пока нищий скроется в темноте, последовал за ним. Проходя мимо скамейки, он почувствовал, что продавец наркотиков следит за ним. Внезапно бездомный на скамейке громко свистнул. Ник замер на месте. Его прошиб холодный пот.
Ник остановился перед высоким кирпичным зданием в нескольких кварталах к востоку от парка. Ему приходилось тысячу раз проходить через Пайонир-сквер, но он, хотя и знал, что тут собираются бездомные, никогда не обращал на это здание внимания. Над окном первого этажа была прикреплена картонка с надписью маркером: «Сиэтлский приют для бездомных». Ник осмотрел обшарпанное здание. Учитывая, сколько нищих толпилось снаружи, похоже, в этом доме можно было переночевать, поесть и получить помощь. Было уже совсем темно, а уличные фонари давали мало света, так что Ник едва сумел разобрать слова, выбитые на камне над входной дверью: «Отель Гудзон».