Ванька также готовил своей Галюне подарок. Был у него в закромах выдержанный временем кусок кленовой дощечки с чудным узорчатым срезом. Его-то Микроба и использовал. В итоге получились две обнявшиеся фигуры, а над ними распростертое крыло, надо полагать, ангела.
Очень Ванька хотел, чтобы фигурки получились похожими на них: его и Галю. Даже настрогал ольховой коры, сделал настой, чтобы покрасить одну фигуру под цвет (как он думал) Галиной кофты. Когда понял, что сходства ему не добиться, добавил к поделке фигуру козы Моньки – она ему всегда удавалась, особенно деревянные глаза-кругляшки, выкрашенные бузиновым соком. Ну, а рядом с козой, ясное дело, могут быть только Галина и Иван.
Микроба завершил работу над поделкой, и Колька Голодок сразу узнал в фигурах Коромыслиху с Иваном. Восьмое марта будет через два дня, но Ванька собирался сегодня вручить Галюне подарок. Не терпелось ему увидеть, как Галюня будет радоваться.
Вечером, закончив работу в мастерской, Голодок с Микробой, как всегда перед выходными, выпили. Заодно и подарок Галюне обмыли. Остановились вовремя (по крайней мере, так им казалось) и, уважая за это каждый себя и друг друга в отдельности, разошлись по домам.
По дороге домой Ванька с удовлетворением ощупывал в одном кармане подарок для Галюни, а в другом бутылку, припасенную на утро для опохмелки. Зайдя во двор, он решил еще немножко подкрепиться с тем, чтобы уже в доме – ни-ни, не расстраивать Галюню. Отхлебнул на глазок прямо «из горла» и зашел в дом. В прихожей стал раздеваться. В доме было тихо, видимо, Галюня спала. Микроба остановился в нерешительности: будить ее или дать поспать. Утром, когда уходил, она плохо себя чувствовала. Пришла Ваньке на ум фраза: сон – лучший лекарь, и он тихонько опустился на стул, вынув из карманов бутылку и подарок. Бутылка была наполовину пустая, чему Микроба искренне удивился, а потом, подумав, что водка пролилась по дороге, оставшуюся выцедил в стакан, решив, что так будет сохраннее. По-прежнему было тихо, и Микроба, поднявшись, нетвердой походкой пошел в комнату, где спала Галина.
Она почему-то лежала около кровати на полу. И ничем не укрытая!
– Галюню, ты же замерзла! Сейчас, подожди, я тебя укрою!
Микроба стащил с кровати одеяло, наступил на его край и упал вместе с одеялом рядом с лежавшей Галиной. Еще попытался укрыть Галю свободным концом. Случайно коснулся ее руки, которая была совсем холодной.
– Видишь, как замерзла! Сейчас я тебя согрею, моя пташечка…
Так бормотал Микроба, засыпая, все еще честно стараясь натянуть одеяло на Галюню. В конце концов его храп привычно разнесся по всему дому.
Пробудился Ванька на полу от громких голосов и холода. Рядом с ним, под скомканным в кучу одеялом, лежала Галина. Обнявшая ее под одеялом рука Микробы онемела от холода. Он поднял руку и с трудом начал разминать пальцы. Почему-то вокруг суетились Колька Голодок и соседка Катерина. Катерина возмущенно выкрикивала какие-то непонятные для Ивана слова:
– Я так и догадывалась, что этот пьяница угождал ей в постели! А покойница-то, видишь, тихоня тихоней, а до этого дела была вон какая охочая!
Голодок пытался остановить Катерину, в замешательстве повторяя:
– Ну что ты, Катя, право? Что теперь уже говорить, молчи! Откуда нам знать, как промежду них было?
Катерина не сдавалась:
– А чего тут знать? Душа на ладан дышала, а она – с мужиком, да еще на полу! Тьфу! Прости, господи!
Под эти вопли Микроба поспешил встать, его поразило слово «покойница».
О какой покойнице они говорят?! И что происходит? Почему Галюня лежит до сих пор и молчит?
Ванька рывком стащил одеяло с Галины, она неподвижно лежала с закрытыми глазами. Одна рука вытянулась вдоль тела, а другая, которую Микроба ночью пытался отогреть, как вылепленная из воска, покоилась на груди женщины. Он оглянулся вокруг, потом с одеялом в руках опустился на колени. Наклонившись над телом, взял ее восковую руку в теплые ладони и стал дышать на нее, как зимой в мороз, приговаривая:
– Сейчас, пташечка, я согрею тебе ручки, подожди немножко! Вот так, вот так!..
Катерина и Голодок в смущении замолчали. Потом Микроба вдруг вскочил и с криком: «Ты же еще подарок не видела!» – выбежал в прихожую. На столе стояли пустые бутылка и стакан, а рядом лежала Ванькина поделка. Он схватил ее, метнулся обратно, опять встал на колени и положил деревяшку на грудь покойницы рядом с застывшей рукой.
Катерина и Голодок в растерянности украдкой вытирали слезы. Микроба хотел рассказать, как сначала не получались фигурки, но на полуслове замолк. Он вдруг увидел горькие складки вокруг рта Галины. Их в последнее время не было… Он медленно поднял голову и, глядя на стоявшего рядом Голодка, ровно проговорил: