Каков нахал! Нет, ну вы видели? Еще вчера навоз из королевских конюшен вычищал, а сегодня уже принцем заделался. Врет — и глазом не моргнет. Вот это я понимаю самооценка! А руку-то мою и не собирается отпускать!
Я с самой что ни на есть любезной улыбкой освободила пальцы из захвата и неожиданно ответила:
— Непременно уступлю вам первый танец, — и с таким видом проговорила, что он недоверчиво сощурился и слегка приподнял бровь, явно заподозрив неладное. Берегите свои новые туфли, господин конюх, я намерена отыграться.
Я продолжала лучезарно улыбаться под растущее возмущение женихов но, судя по убийственным взглядам, которые они бросали в сторону «счастливчика», а некоторые даже в горячности схватились за эфесы шпаг, он мог заплатить высокую цену за свою наглость. Пришлось в срочном порядке вмешаться.
— Ваши Высочества, прошу не ссориться по пустякам, — я изобразила на лице дурноту, приложив одну руку ко лбу, а другой взволнованно размахивая веером, тем самым переключила их внимание на себя. Очередной претендент на мою руку был на время забыт. Кто-то из принцев бросился за стаканом воды, кто-то с беспокойством интересовался моим самочувствием, а кто-то услужливо предлагал присесть в тени деревьев. Я со слабой улыбкой поблагодарила юношей за участие и произнесла:
— Да, мне, наверно, лучше присесть, игра на солнце слегка утомила меня.
«Конюх» лишь скептически приподнял бровь, насмешливо наблюдая за мной. Я ошиблась. Он не столько наглый, сколько неблагодарный. Я ему тут жизнь спасаю, чуть ли не обморок изображаю, а он в ответ смеется над моими действиями. Ну что ж, обидеть боксера может каждый, но не каждый успеет извиниться.
Через полчаса я распростилась с принцами, клятвенно пообещав огласить вечером загадку. Чтобы не возобновить между ними вражду, пришлось отказать всем в сопровождении до замка. Габриэль молчаливо и задумчиво проводил меня взглядом, стоя у дерева, опершись о ствол и скрестив на груди руки. А вечером намечалось очередное застолье, продолжение банкета, как говорится. Служанки во всю старались. Что ж, натанцуюсь вдоволь, на сытый желудок это всегда пожалуйста.
В девичестве, а потом и с мужем мы часто бывали в сельском клубе. Танцы по пятницам и субботам были единственным развлечением тогда. Ох, как я умела отплясывать! Голодно после войны, платье одно приличное, туфли те, что на свадьбу Гаврила подарил, а вот ходила счастливая, с мужем прожили душа в душу столько лет, что уж и со счета сбилась.
Вздохнула горестно. Вспомнился дом родной, в который Гаврила привел после свадьбы. Деревянный, с двумя светлыми комнатами, кухонькой и верандой. Дому уже век почти. Обветшал, краска зеленая поблекла и потрескалась. Его бы привести в порядок, в саду ветви сухие у яблонек обрезать. Петя сынок обещал, что приедет и подсобит старой матери. А как там животинка моя: коровка, пес старый, Мурка полосатая да курочки-пеструшки? Кто за ними всеми присматривает теперь? Одни без хозяйки своей остались.
Я начала забывать о прошлой жизни, словно и не моя она вовсе, границы реальности стали расплывчаты и туманны, но это неправильно. Нельзя отбросить прошлое и то, что дорого сердцу.
Смотрела на себя молодую в зеркале, красивую, а сама вдруг затосковала по той, что была когда-то.
Сложно по молодости жилось, это так, но сил на все хватало, а в старости дети опорой были, на праздники обещали приезжать с внуками и правнуками. Жизнь прожита не напрасно. Я богата своими воспоминаниями и могу гордиться, что жила просто и достойно, но каким-то непостижимым образом судьба подарила мне вторую жизнь. Роскошный дворец, принцы, балы — все казалось таким… ненужным.
«Для чего я оказалась здесь?» — задавалась я вопросом, но ответ так и не нашла.
Грустить мне долго не дали. Девушки-прислужницы постарались на славу: нарядили в шелка, волосы уложили и украсили живыми цветами, слегка подчеркнули блеском губы. До бального зала меня проводил принц Восточных земель по имени Омар. Смуглый и темноволосый, с вьющимися волосами до плеч, в просторной одежде и с саблей на поясе, украшенной сапфирами и рубинами — он больше походил на арабского шейха. Проводив, принц Омар остался рядом. Из всех женихов он выделялся молчаливостью и нехарактерной для восточных людей сдержанностью.
Как только заиграла музыка, передо мной появился Габриэль. Ох, сердечко мое затрепетало! В белой сорочке и синем камзоле, цвет которого так шел к его глазам, он действительно казался сказочным принцем, сошедшим с иллюстраций книг. Он поклонился, заложив одну руку за спину, а потом протянул другую, приглашая на танец. Принцы выбрали в пару придворных дам.