Нас окружили в плотное кольцо и не давали возможности куда-либо пройти. Но Генрихович, в отличие от меня, не растерялся. Он рявкнул на ребят, а затем пригрозил им, что если они не образумятся, то позвонит в милицию. Студенты немного угомонились и стали вести себя малость поприличней. А после того, как появились несколько работников института, они вообще притихли. Однако, стоило нам выйти на улицу, как мои поклонники опять оживились. В общем, зависли мы в институте на полчаса. Пока пообщался, раздал автографы, сфотографировался со всеми желающими, я понял, что мир сошёл с ума. Просто какая-то Графомания началась. Страшно даже подумать, что будет со мной твориться дальше. Сидеть дома, в четырёх стенах, я уж точно не планировал. Спасибо, за неделю уже вдоволь и насиделся, и належался.
Бородюк довёз меня до дома, где проживала моя семья до отъезда в Испанию, и помог поднять вещи в квартиру. Договорились, что завтра в десять утра он заедет за мой, привезёт новый костюм для приёма у президента и мы отправимся в Кремль, куда были приглашены не только игроки и тренеры сборной, но и наши семьи.
В квартире было чисто. А ещё был сделан капитальный ремонт. За это спасибо Анне Петровне, которая по маминой просьбе наняла бригаду строителей. Тёща частенько проверяла наше жильё и по возможности всегда прибиралась. Вот и в этот раз она постаралась. Пройдясь по всем комнатам, вспомнил свои детские годы до отъезда в Испанию. Посмотрел на стену в зале, куда я постоянно лупил мячом, отрабатывая свои удары. За это меня частенько ругали не только родители, но и соседи. Я всем клятвенно обещал, что больше не буду, но спустя несколько дней, забываясь, продолжал оттачивать своё футбольное мастерство. Вроде и было это совсем недавно, но прошло уже больше десяти лет. Хорошее было время… Сейчас квартира уже принадлежит Ольге. Пока проходил Мундиаль, мама оформила на неё дарственную. Это было сделано специально, чтобы у сестры, на случай судебного разбирательства с родителями Мануэля, была своя жилплощадь. Но это юридические формальности. Навряд ли она будет на неё претендовать или жить. Не удивлюсь, если узнаю, что по приезду в Москву она здесь ни разу и не была.
Нотки ностальгии прошли. Я уселся в кресло и, достав телефон, набрал номер своей любимой жёнушки.
— Привет, пузатик. Я уже дома. Когда приедешь?
— Привет. Я дома, у мамы. Никакой я не пузатик, — обиженным тоном ответила жена.
— Но ведь скоро ты им будешь, — смеясь, привёл я аргумент.
— Вот когда буду с большим пузом, тогда и будешь так называть… Хромоножка! — отомстила она. — К нам в гости родня по папиной линии пожаловала. Я тебе про них рассказывала. Помнишь?
— Вроде вспоминаю. Дядя Витя, тётя Рая и их дочь Женя.
— Всё правильно. Мама с тётушкой на кухни чаи с тортиком гоняют, вспоминая былое, а я Женьке показываю наши испанские фотки и рассказываю о тебе. Саш, ты только не обижайся, я чуть позже приеду. Мама ваш холодильник продуктами затарила. Там есть котлеты по-киевски, фаршированные блинчики и салаты. Если проголодаешься, меня не жди, кушай. Кстати, что с универом?
— Нормалёк. Можешь меня поздравить. Диплом об высшем образовании почти у меня в кармане, — рассказывать о своих студентах-фанатах я ей не стал. Она у меня в положении, поэтому нечего ей лишний раз переживать.
— Поздравляю. Это дело надо отметить…
— Обязательно, — перебил я жену. — Вот приедешь и я тебя всю съем. Будешь моим «Птичьим молоком».
— Не лопнешь от пузатика? — услышал я Ленин смех.
— Что не съем на ужин, оставлю на завтрак.
— Ладно, проглот, не скучай, скоро буду. Тебе Женька тут привет передаёт.
— Спасибо. Ей тоже от меня привет. Давай, до вечера.
Включив телевизор и найдя музыкальный канал, я разделся, взял в шкафу чистое полотенце и отправился в ванную. Сполоснулся, парочку раз под душем спел песню «Dream On», а затем пошёл проверять содержимое холодильника.
Через пару часов приехала Лена и тут такое началось…
Глава 4
Россия. Москва. 20–21 июля 2006 года.
— Саш, а ты знаешь, что Женька прошлым летом была в Манчестере, — лежа на моей груди, сказала жена. Часы уже давно показывали заполночь. Думаете, что с моей травмой будет тяжело кувыркаться в постели? Ошибаетесь! Нашей фантазии и сноровки хватило аж на три раза. Правда, с перерывами и перекусами, но самое главное, всё делали со страстью и аккуратно. Усугубить травму я уж точно не хотел.
— А что она там делала? — зевнув, спросил я, понимая, что глаза скоро сами закроются.
— Она занималась реставрацией витражей в Манчестерском соборе. Женька же недавно закончила факультет монументально-декоративного искусства питерской художественно-промышленной академии имени Штиглица. Училась на реставратора. А её мама, тётя Рая, работает в Эрмитаже, тоже реставратором, и по блату пропихнула единственную дочь в Англию. Да и дядя Витя на месте не сидел, подключил свои связи. Он ведь целый контр-адмирал.