Генерал-майор Маннергейм часто покидал Варшаву, уезжая то в Петербург, то в Москву, то в Вену или Берлин.
Осенью 1913 года генерал Маннергейм больше месяца был во Франции, где в знаменитой военной школе Сен-Сир, основанной в 1802 году около Парижа, принимал участие в военной игре, а также во французско-русских учениях.
24 декабря 1913 года генерал-майор свиты Его Величества Густав Маннергейм был назначен командиром Отдельной гвардейской кавалерийской бригады. «В ее состав входил мой полк, — писал Маннергейм, — а также лейб-гвардии Гродненский гусарский полк и артиллерийская конная батарея. Все они были в Варшаве».
Теперь под его командой были два генерала, 88 офицеров, среди них семь князей и четыре барона, 914 унтер-офицеров и солдат.
Июнь и часть июля 1914 года Маннергейм провел в Висбадене — бальнеоклиматическом курорте на Рейне, подлечивая свой застарелый ревматизм.
Возвращаясь в Варшаву, он на несколько часов задержался в Берлине, чтобы встретиться с продавцом лошадей, у которого покупал их для Придворного конюшенного ведомства в конце XIX века. К удивлению Густава, лошадей в магазине не оказалось. Господин Волтманн, владелец магазина, с улыбкой встретил своего старого знакомого, сказав: «Сожалею, господин генерал, что вы приехали ко мне сегодня, вчера 130 лошадей я отдал армии». Маннергейм был очень удивлен, что бедная немецкая армия могла купить столь дорогих лошадей, каждая из которых стоила не менее пяти тысяч рублей. Тогда Волтманн ответил: «Каждый, кто хочет войны, может и готов заплатить любую сумму». Этот ответ немецкого продавца заставил Густава задуматься.
Приехав в Варшаву утром 22 июля 1914 года, генерал во второй половине дня в гостинице «Бристоль» встретился с княгиней Любомирской. Она рассказывала сестре Юлии: «Густав говорил мне: будь мужественной, война, которая, видимо, скоро грянет, будет недолгой. Я постараюсь бывать в Варшаве. Я офицер и должен выполнить свой долг перед родиной».
Вечером Маннергейм отправился в лагерь, где его бригада была на маневрах и к концу которых он успел. Во время совместной атаки полков лошадь генерала на галопе упала и он вывихнул себе ногу, пришлось неделю ходить с палочкой.
Глава 10
В ОГНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ
1914-й
29 июля 1914 года, в полдень, когда генерал Маннергейм обедал в охотничьем клубе на Эриванской улице, 7, солдат-посыльный вручил ему предписание: «Срочно прибыть в штаб бригады, куда поступил приказ о мобилизации».
«Тишину ночи, — писал генерал-майор Носович, — прорезали звуки труб „Всадники-други, в поход собирайтесь!“. Лейб-гвардии Уланский полк построен. Трубачи гремят — под штандарты! Полк, справа по три! Незаметно дошли по пустынным улицам Варшавы до вокзала. Незаметно кончилась посадка, и вот мы в Люблине…»
«Утром 31 июля 1914 года, — пишет в своем дневнике княгиня Любомирская, — ко мне пришел попрощаться генерал Маннергейм… Он попросил напутствовать его на дорогу».
2 августа Отдельная гвардейская кавалерийская бригада сосредоточилась в четырех деревнях около Люблина. Генерал Маннергейм в штабе 4-й армии получил приказ о том, что его бригада вошла в сводный отряд генерал-лейтенанта Туманова. Место дислокации — город Красник. В ночь с 6 на 7 августа поступило сообщение, что Австро-Венгрия объявила войну России.
15 августа 1914 года генерал Маннергейм получил самостоятельную задачу удержать от врага город Красник, важный стратегический узел, и произвести глубокую разведку неприятельских сил. Получив информацию о движении австрийцев к Краснику, генерал Маннергейм приказал лейб-уланам занять позиции, а лейб-гвардии Гродненский полк оставил в резерве. Вскоре вражеские снаряды стали падать около уланских позиций. Вдали, со стороны селения Здеховицы, появились вражеские цепи. Плотный заградительный огонь остановил врага. В 12 часов положение стало серьезным после отхода третьего эскадрона к опушке леса. Как потом показал допрос пленных, на 500 спешенных русских кавалеристов двигались три пехотных полка австро-венгров с четырьми артбатареями, имея в авангарде полк кавалерии. Неприятель шел густо, упорно продвигаясь вперед, несмотря на большие потери. В руку и грудь был ранен командир полка лейб-улан генерал Абалешев. Дело принимало плохой оборот. На 80 улан второго эскадрона приходилось две роты австрийцев. Когда около 13 часов к позициям подошли наконец два русских стрелковых полка, Маннергейм принял решение придать активной обороне наступательный характер, как он это делал в Русско-японскую войну. После того как русская артиллерия нанесла по австрийцам мощный короткий удар, в бой была брошена кавалерия. После ее стремительной атаки враг начал поспешно отступать, бросая оружие и раненых, оставив пленными шесть офицеров и 250 солдат.