Отвела взгляд и накинулась на индейку. Есть я особо не хотела, хотя после танца организму требовалось подкрепиться. У нас за столом еще присутствовал мой отец – Великий император, выглядел он под мой идеал. Высокий, широкоплечий, мускулистый, в нем во всем и везде читалась сила. Как физическая, сила воли, огромная властность, магия. Он держал в своих руках большую империю и стабильно вел ее к процветанию. Его боялись и уважали. А сейчас я на него была зла...
Рядом с ним сидела императрица, моя мама. Она была худенькой, медного цвета кожа, черные волосы сейчас спадали до пола. Моя мама была тоже магически сильна, но характер папе конечно уступал. Она с девочками из гарема занималась общественной работой, благотворительностью, иногда спонсировали стройки храмов и школ. Я была единственным ребенком, по каким-то причинам еще мама не рожала. Уж не знаю по каким, я в это не влезала.
Зато у папы целая толпа, как мальчиков, так и девочек. Сейчас как раз были приглашены три незамужние сестры. Они сидели рядом и тихо между собой обсуждали приезжих. Не смотря на детей от наложниц, у нас была четкая система престолонаследования. И причем не зависимо от гендерной принадлежности. Какая собственно разница? Так что именно я наследница. И когда меня выдадут замуж именно, я буду главной. Императрицей, а муж лишь помощник, или заместитель на политическом или военном поприще.
Так что политический брак, например, с этим принцем по идее мне совсем не светил. Ибо это значит конкретное объединение империй в одну! А оно кому-то разве надо? Папе приятней завоевать и подмять под себя территорию. А не объединятся в нечто принципиально новое. А вот сбагрить какую-либо сестру к “вражескому” принцу вполне можно. Потому красавицы тут и сидят.
В активные разговоры я не вслушивалась. Я уже думала, как быстрее вернуться к себе. Может почитать таблички? Выучить новые плетения или ритуалы? Это было бы в разы интересней и приятней чем тут языки чесать. Вон сравнивают, у кого больше уродилось в этом году кукурузы! Очень познавательно!
Со мной даже сестры не общались, прекрасно зная мой характер. Раз уж сижу в собственных мыслях, приставать ко мне может быть вообще опасно. Ну, ради вежливости я все же обменялась с принцем несколькими ничего не значащими фразами.
Когда все закончилось, радостно улетела к себе, намереваясь с головой уйти учебу. Хоть как-то отделаться от переживаний за брата. Я ничего уже не могу сделать, если он отказался от моей помощи. К тому же упертость в крови, отец ни за что не откажется от своего решения. Сколько раз так было!
Куетлачтли за мной не пошёл, и только оказавшись в комнате, я поняла почему. Через некоторое время ко мне в комнату пришел отец, аккурат в тот момент, когда я порезала себе запястье, намереваясь сцедить крови в чашу и помагичить. Магия крови была сложна, но не менее интересна.
-Дочь! – произнес он, окинув меня взглядом. Цвет его кожи был бордовым, он снял только корону, да перьевое ожерелье на груди. Черные глаза слишком серьезно и твердо смотрели на меня, желваки так и играли. От чего по спине прошелся холодок, и я стала злиться. Я могла себе позволить высказать свое “фу”, но только потому, что любимая кронпринцесса. Остальным же спуску никогда не давал.
Отвела взгляд, взяв из кувшина мазь, намазала рану и та на глазах затянулась. Игнорируя его, проговорила над чашей несколько магических слов и моя кровь забулькала. Аж всем нутром прочувствовала вспышку раздражения от родителя, но успокоился он быстро. Сел напротив нас с чашей.
-Это решение далось мне нелегко, - опять заговорил правитель. – Но ты как будущая императрица должна понимать. Чем больше на человеке ответственности, тем больше он должен приносить жертв. Начиная от своего комфорта и заканчивая...
-Я знаю! – подняла на него раздраженный взгляд. Вот как он догадался, что я уже знаю? И из-за этого слегка дуюсь. – Я каждый раз это слышу. Но не кажется ли тебе что это уже слегка за гранью? Своего сына? Серьезно? Или если у тебя их много...
Договорить я не успела, дворец вздрогнул, зашевелились камни, посыпалась пыль и резко все стихло. Наш император был магом земли и очень сильным. А сейчас он был зол и ели сдерживался.