- Ты маленькая врунишка. Я вижу, как ты смотришь на меня. Если бы взглядом можно было убивать, я давно был бы мёртв!
Его слова немного развеселяют меня, и я улыбаюсь.
Тем временем мы входим в лес. Флэш убегает далеко вперёд, и я беспокоюсь, как бы он не потерялся.
- Я бы хотел ещё раз поблагодарить тебя, - подаёт голос Ману. - За то, что помогла мне тогда в клубе.
Я вспоминаю голую задницу Софии и снова огорчаюсь.
- Я сделала это только из-за любви к твоей матери! Она не заслуживает быть опозоренной из-за глупых выходок её сына.
Пару минут мы шагаем по вечернему лесу в полной тишине. Вдруг Ману, широко улыбнувшись, говорит:
- А ты знаешь, что когда-то в детстве я целое лето «сох» по тебе?! И ужасно ревновал.
Я смотрю на него с интересом. Для меня это признание стало неожиданностью. Тем временем Ману продолжает.
- Это было тем летом, когда ко мне из Бургоса приезжал двоюродный брат. Ты должна помнить его.
Конечно же, я помню его брата! Как можно не помнить хулигана, успевшего за пару дней разбить огромное окно и выбить зуб соседскому мальчишке.
- Мы все вместе играли в «бутылочку», - Ману смотрит на меня с такой нежностью, что у меня подкашиваются ноги, - и мне выпало целоваться с тобой. После того поцелуя я потерял покой. Ты мне снилась каждый день. Я знал, что мы созданы друг для друга, но тогда ты встречалась с Гильермо, сыном винодела, и моё сердце было разбито.
Высказанное Ману признание, расчувствовало меня до такой степени, что я потеряла концентрацию. В следующее мгновение вспышка невыносимой боли пронзила мою правую ногу. Я коротко вскрикнула и смачно плюхнулась на задницу. Мир вокруг меня завертелся со страшной силой.
- Что случилось? - обеспокоенный голос Мануэля доносился до меня, словно из другой Галактики.
Постепенно мир вокруг меня перестал кружиться. Протянув руку, я осторожно потрогала ноющую лодыжку. Больно!
- Чёрт. Кажется, я подвернула ногу.
Ману осторожно поднял меня на руки.
- Нужно срочно отвезти тебя в больницу!
Мне приятны прикосновения и забота Мануэля, но гордость заставляет меня сопротивляться.
- Я могу идти сама! Опусти меня на землю, - требую я, но Ману качает головой:
- Твоя лодыжка выглядит ужасно!
Подозвав Флэша, мы направляемся обратно к дому. Ману идёт быстро, практически бежит. Каждый его шаг отзывается вспышкой боли в моей несчастной ноге. Тем не менее, я, сцепив зубы, терплю, не желая показывать Мануэлю, как мне больно. Когда мы подбегаем к дому, мой спаситель говорит успакаивающе:
- Не переживай. У нас же есть Глория! Она тебе поможет!
С благодарностью я смотрю на Мануэля. Лунный свет падает на его лицо и…о, как же он красив! Я обвиваю его шею руками и ещё сильнее прижимаюсь к его широкой груди. Ману стоит со мной на руках возле самой двери, но не спешит её открывать. Он просто смотрит на меня. В его глазах столько теплоты и нежности, что я не выдерживаю. Сдаюсь. Первая тянусь к его губам и целую.
«О, боже! Как же хорошо!»
Мы страстно целуемся несколько минут, лаская тела друг друга нежными поглаживаниями. Моя киска обильно увлажняется соками и я, забыв о своей лодыжке, готова заняться с Ману сексом прямо здесь, на крыльце. Мои пальцы пытаются расстегнуть ремень брюк Мануэля, но тот мягко пресекает мои поползновения:
- Сначала твоя нога, а потом всё остальное, - говорит он, с трудом оторвавшись от моих губ.
Мне не хочется покидать его объятия, но я понимаю, что мою лодыжку нужно немедленно осмотреть. Я не думаю, что это перелом, но и обычное растяжение связок нуждается во внимании.
Десять минут спустя, осмотренная сонной Глорией, я лежу в своей кровати. У меня действительно всего лишь растяжение, но ходить мне сейчас строго запрещено. Лодыжка, перемотанная эластичным бинтом, покоится на маленькой подушечке и не доставляет сейчас мне особых хлопот. Я лежу на мягкой перине и вспоминаю взгляд Ману и вкус его сладких губ. Его лицо, освещённое лунным светом, последнее, что я вижу перед тем, как провалиться в глубокий сон.
Глава 11.
Проснувшись утром, я слышу пение птиц.
Пи-пип-пип…
С настроением у меня полный порядок, несмотря даже на небольшую боль в пострадавшей лодыжке, поэтому я лежу в кровати и улыбаюсь.
«Как же здесь хорошо и спокойно!»
Поднявшись на локтях, я смотрю на свою забинтованную ногу.
«Ну как же можно было быть такой неуклюжей?!»
С другой стороны, если бы не эта моя неуклюжесть, оказалась бы я в объятиях Мануэля? И был бы тот очаровательный миг на крыльце?! Я почти успокаиваю себя этой мыслью, но потом думаю о том, какой глупый поступок совершила, поцеловав Ману.