Мелисса отпрянула от неё и, вытирая глаза, произнесла:
- Сначала ты должна узнать кое-что о Ману.
- Я всё знаю! - заявила она. - Я хочу видеть дочь!
В коридоре наступила тишина. Мелисса открыла рот, не в состоянии что-либо проговорить, но потом всё же с удивлением выдала:
- Ты уверена, что ВСЁ знаешь?
- Да, он мне рассказал! А теперь дайте увидеть дочь! - Лорэл зашагала вперед.
Картер позволил пропустить её. Мелисса поспешила за подругой. В палате, помимо медсестры и доктора, находились ещё два вооруженных представителя закона.
Увидев хрупкую бледную дочь, Лорэл кинулась к кровати и, взяв её за тонкую ручку, горько заплакала. Все эти проводочки, кислородная маска, пикающие приборы приводили её в ужас.
- Это мама девочки, - объяснила Мелисса смутившемуся доктору.
- Что случилось? - всхлипнув, произнесла Лорэл, вглядываясь в спящее лицо девочки. - Почему её шея перебинтована?
- Сначала мы думали, что это аллергия, - начала отвечать Мелисса, присев по другую сторону кровати. - Все эти дни, что тебя не было, мы наблюдались у дерматологов. Но анализы ничего не показывали. А вчера ночью она неистово закричала. Просто проснулась и начала кричать. Хорошо, что со мной был Рей, иначе я бы потеряла сознание от страха. Потом резко поднялась температура, и она начала биться в конвульсиях, - подруга заплакала. - Это было ужасно...
- Господи, - прошептала Лорэл, поглаживая дочь по головке.
Доктор понял, что Мелисса дальше не сможет говорить, и продолжил сам.
- Мисс Кэссиди, Вы должны это увидеть, - сказал он и распорядился снять повязку с шеи Меган.
Дрожащими руками Лорэл помогала придерживать голову дочери, в ужасе представляя, что же скрывается под белоснежными бинтами, пока медсестра их осторожно разматывала. Потом Меган аккуратно перевернули на бок и подняли кудряшки. На том самом месте, где все восемь лет её жизни было родимое пятно, теперь, словно выжженное клеймо, красовался ярко-бордовый узор.
Лорэл пришла в шок. Она буквально застыла, не сводя глаз с рисунка, который уже видела на салфетке в руках Ману.
- Это санскрит, Лорэл, - продолжая плакать, ответила Мелисса.
Совершенно потерявшись в реальности, Лорэл поднялась на подкошенные ноги, но в то же мгновенье сознание оставило её, и она упала в обморок. Благо, один из полицейских успел подхватить её под руки, и она избежала травм.
Ману выехал за город, занял ничем не примечательный уголок среди деревьев, откуда Чикаго был виден как на ладони, и, откупорив бутылку виски, принялся пить. Мохини продолжала вещать свои непрекращающиеся призывы, но он открыто игнорировал её, включив на всю громкость музыку.
Новость о санскрите растоптала все его надежды. Он старался держаться, хотел залить боль спиртным, хотя и не особо получалось.
- Я предупреждала, - говорила Мохини. - Не нужно было привязываться к стражу.
- То есть ты думаешь, что если бы у меня с Лорэл ничего не было, я бы отдал ребенка на растерзание Владыке преисподней? - сквозь зубы прошипел Ману.
- Почему на растерзание? Девочке ничего не угрожает. Она станет его собственной Мохини. И тогда я, наконец, перестану наведываться в его жуткое царство. Она даже не вспомнит своей земной жизни. Она перестанет чувствовать, получит бессмертие. Пойми, Ману, она была рождена для этого. Поэтому награждена неземной красотой.
Ману опустошил бутылку и бросил её в Мохини. Та пролетела сквозь силуэт и со звуком бьющегося стекла приземлилась на камни.
- Уверен, ты поняла мой ответ, - брякнул он, откупоривая следующую бутылку.
- Я могу заставить, - произнесла она.
- Не можешь, - он сделал несколько глотков виски. - Твои чары действуют только на смертных.
- Я могу вызвать послов.
- Пожалуйста! - он с ненавистью посмотрел на божество. - Вызови их прямо сейчас! У меня с ними впереди вечность совместного существования! Так начнем сегодня!
- Глупец! - возгласила Мохини. - У тебя в руках перстень! Надень его на руку девочки и освободишься от наказания!
- Глаза Лорэл, которые не простят мне этого, в которые я принесу боль, для меня куда большее наказание! Зачем мне нужна будет земная жизнь без неё?!
- Ты должен кое-что знать. С окончанием твоего срока я исчезну навсегда. Больше некому будет снимать боль. Ты останешься совершенно один.
- Ну и славненько! - наигранно рассмеялся Ману. - Потому что ты как кость в горле!
Лорэл сидела на кушетке в свободной палате и дрожащими руками подносила к губам стакан с успокоительным. На всё помещение разнесся резкий запах нашатырного спирта, который в данных обстоятельствах был даже к лучшему. Любой мог упасть в обморок от того, что происходило. Вместе с ней в палате находились Мелисса и Картер, не умолкающий со своими вопросами.
Внезапно дверь распахнулась, и в помещение вошел Рей.
- Мистер Картер, я как адвокат мисс Кэссиди, настаиваю на прекращении допроса! - заявил он, тряся перед его носом своей лицензией. - Вы не имеете права допрашивать её в таком состоянии!
- Хитер лис, - съязвил Картер. - Хочешь, чтобы твой босс первый всё выведал?
- Все допросы требую проводить только через меня и в рабочем порядке!
Мужчина поджал от злости губы и вышел из палаты, громко хлопнув дверью. Лорэл перевела свои воспаленные зареванные глаза на Рея и хрипло спросила:
- Ты адвокат?
- Я агент спецподразделения по расследованию аномальных и необъяснимых явлений, - четко ответил он, и в помещение вошли Хана и запыхавшийся Бенджамин Рассел. Из коридора в их сторону послышались возгласы негодования со стороны Картера и его людей, но агенты не обращали на них никакого внимания. Вопрос заключался не в конкуренции, а в деле, которому Рассел посвятил всю жизнь.
- Кто вы такие? - нахмурившись, спросила Лорэл.
- Дорогая, - обратилась к ней Мелисса, - ты должна выслушать их. Потому что, боюсь, Ману рассказал тебе не всю правду о себе.
Лорэл допила противное содержимое стакана и тихо произнесла:
- Говорите.
И следующие два часа она слушала от Рассела всё, о чём две недели назад он поведал Мелиссе. Она смотрела те же фильмы с участием Ману, десятки старых фото, слушала рассказы о Мохини.
Вопросы о том, откуда Ману знал всё наперед, и почему у них так просто получилось скрываться от полиции и украсть перстень, наконец, получили ответ.