— Давай-давай, — в игриво-шутливом тоне приказал Бенигно. — Я дворецкий в этом доме, я приказываю тебе — работай!
Чела не знала, что и делать.
— В чем же дело? — И старый дворецкий повторил свой приказ.
— Хорошо, сеньор, — согласилась служанка и принялась убирать посуду со стола.
— Когда настолько знаешь людей, — заметил старик, — то не нужны слова…
В этот момент в помещение вошла Исабель. При ее появлении Бенигно встал и покорно произнес:
— Я слушаю вас, мадемуазель.
Девушке трудно было начать неприятный разговор, но она все же взяла себя в руки и сказала:
— Мне нужно сказать тебе что-то… не очень приятное.
— Говорите, я ко всему готов.
Он поднял на хозяйку свои покрасневшие глаза и добавил тихим, спокойным голосом:
— Вы можете быть уверены, не последует ни сцен, ни просьб.
Исабель бросила мимолетный взгляд на старика и отвела глаза в сторону.
— Ты знаешь, что я хочу сказать…
— Да, я знаю, что вы мне скажете, я знаю все…
Исабель посмотрела на Челу, и та, поняв госпожу, удалилась из кухни.
Между Бенигно и молодой хозяйкой возникла неловкая пауза, и, чтобы она была не такой уж длинной, старик нарушил ее первым.
— Я не должен давать объяснений, — заметил он, садясь за стол, — я ведь не работаю больше на семью Герреро. Тем не менее прошу вашего разрешения немножечко выпить.
Старик налил в стакан немного вина и не спеша отпил из него.
— Пусть исполнятся все ваши желания, сеньорита! И прошу меня извинить, я понимаю, что вам это не нравится, но в этот момент не могу не испытывать к вам сострадания.
Исабель хотела что-то сказать, но, так и не найдя нужных слов, выбежала из комнаты…
Бернарда столкнулась с Исабель в гостиной.
— Ты уже поговорила с Бенигно? — спросила она.
— Да, поговорила, — зло бросила девушка.
— Исабель!
Бернарда протянула руку к дочери, но та отшатнулась от нее и побежала по лестнице наверх.
— Оставь меня, оставь меня одну! — кричала она.
Когда Исабель скрылась в своей комнате, женщина покачала головой и произнесла вслух:
— Какие тяжелые испытания ожидают тебя, родная моя… Ты должна бить сильной, ты должна встретить человека, который поможет тебе преодолеть их… и я знаю, кто этот человек, я знаю…
Фернандо Салинос свободные от дел минуты проводил на ипподроме в клубе «Серая лошадь». Вот и теперь он наслаждался созерцанием английских рысаков, неторопливо беседуя со своим другом Альберто.
— Какой красивый этот жеребчик, — указал тот на гнедого коня, — каков бег!
Но Фернандо был рассеян и не обратил внимания на замечание приятеля.
— Послушай, дружище, — окликнул Альберто Салиноса, — хватит изображать из себя влюбленного мальчишку!
Снова его собеседник только негромко кашлянул.
— Что случилось, Фернандо? — не отставал Альберто. — Проблемы с каким-нибудь предприятием?
Салинос посмотрел на него и похлопал себя по груди.
— Вот с этим…
Альберто сочувственно покачал головой.
— Эти проблемы самые трудноразрешимые! — со вздохом продолжал Фернандо.
— Надеюсь, это продлится не очень долго, — предположил его собеседник, дружески положив свою руку на плечо Салиноса. — Пройдет, как все на свете проходит!
— Да, — не очень уверенно согласился Фернандо, — скоро я опять стану таким, как всегда. Во всяком случае — постараюсь…
— Вот и прекрасно, — обрадовался Альберто.
И они снова обратили свои взоры на беговую дорожку, где гарцевали скакуны.
Неожиданно Альберто засуетился и стал поспешно прощаться с Фернандо Салиносом.
— По-моему тебя кто-то ищет.
— Кто? — Не понял Фернандо.
— Не знаю, кто и зачем, но уверен, что ищет! — подмигнул приятель, указав глазами на прелестную светловолосую девушку.
Салинос обернулся и увидел Исабель.
— До свидания, Фернандо!
Приятель наскоро распрощался с собеседником и направился к группе молодых жокеев, стоявших возле гнедого жеребца.
В небольшом уютном кафе клуба «Серая лошадь» в этот ранний час было немноголюдно. Кроме Фернандо и Исабель за столиками сидело всего несколько пар. Салинос заказал кофе и сок.
— Я так понимаю, ты искала меня, — не очень уверенно произнес Фернандо.
— Да, я хотела позвонить тебе домой, — призналась девушка, — но потом вспомнила, что тебя можно найти здесь.
Фернандо улыбнулся:
— Совершенно верно, лошади — моя страсть…
Потом улыбка исчезла с его красивого, мужественного лица, и он, подняв грустные глаза на Исабель, произнес: