Исабель смотрела ему вслед и плакала. Она сначала не двигалась, словно решив дождаться его, потом сделала один шаг, другой и бросилась бежать, не думая, куда она бежит.
…После ухода Исабель обе старые женщины долго сидели в комнате, не зажигая света. Они больше не говорили друг с другом, не спорили, кто имеет больше прав на Исабель. Обе понимали, что спокойной и счастливой жизни уже не будет в этом доме. Они сами разрушили ее. Теперь их беспокоило лишь одно, где сейчас Исабель. Прошло уже достаточно времени с момента ее ухода, а она все не возвращалась. Но вот осторожно постучали в дверь.
— Войдите, — ответила на стук Бернарда. Конечно, обе прекрасно понимали, что, кроме Бенигно, некому стучать в эту дверь, но правила есть правила. Дверь отворилась и действительно вошел Бенигно, неся поднос с чаем.
— Извините, мадам, — обратился он к мадам Герреро, — я подумал, что вы захотите, может быть…
— Спасибо, Бенигно, — прервала его Бернарда, — я подам сама. Ты можешь идти.
— А Исабель вернулась? — с надеждой спросила у Бенигно мадам Герреро, прекрасно зная, что ее нет в доме.
Бенигно ничего не ответил. Поставив поднос на тумбочку, он собрался покинуть комнату. Ему нечего было отвечать. Следя взглядом за Бернардой, которая подавала мадам Герреро чашку с чаем, он тяжело вздохнул.
— Мадам, вам нельзя волноваться, — сказала Бернарда, протягивая хозяйке чай. — Успокойтесь. Выпейте лучше вот это. Чай взбодрит вас.
— Что известно об Исабель? — никак не могла успокоиться мадам Герреро. Она вопросительно смотрела на своего старого и верного слугу.
— Пока ничего, мадам, — ответил тот с виноватым видом, словно это он создал такую обстановку в доме, из-за которой Исабель вынуждена была убежать. — Как ушла два часа назад, так до сих пор не вернулась. И не звонила, — добавил он, предугадывая очередной вопрос мадам.
— Ты куда? — резко бросила вслед рванувшейся к двери Бернарде мадам Герреро, забыв о чае и о недомогании. Чувство ревности прибавило ей сил.
— Мадам, — развела руками, остановившись у дверей Бернарда, — мы не можем сидеть вот так, сложа руки, пока Исабель неизвестно где. — И Бернарда поспешно вышла из комнаты.
— Что ты собираешься делать? — вдогонку ей крикнула мадам, но ответа не дождалась. — Возьми, — протянула она слуге нетронутую чашку с чаем.
— Пожалуйста, не вставайте, — почти поймал чашку Бенигно и поставил ее у изголовья хозяйки. По движению мадам он понял, что та собирается встать. После всех волнений, что выпали сегодня на ее долю, это был почти безумный шаг, который мог закончиться трагически.
— Бенигно, помоги мне встать! — повелительно приказала она. — Я хочу сама узнать, где сейчас моя дочь! — Но силы оставили ее, и она просто рухнула на подушки.
— Сеньора, пожалуйста, вам нельзя подыматься, — бросился к мадам Герреро испуганный Бенигно, поправляя на ней одеяло. Он очень опасался, что резкие движения могут привести к трагическому концу. Еще ни разу он не видел свою хозяйку в столь плачевном состоянии. — Ложитесь, мадам, — просил ее, — ведите себя спокойно, вам нельзя делать резких движений.
— Что с нами теперь будет, Бенигно? — внезапно спросила мадам Герреро. И вновь сделала попытку подняться. — Боже, если с девочкой что-нибудь случится, я не переживу этого! — Но руки Бенигно удержали ее на месте.
— Все будет хорошо, — успокаивал он, — все образуется, мадам. Исабель хорошая девушка, очень умная, она все поймет и поступит так, чтобы всем было хорошо. — Он вновь подал ей чашку с уже почти остывшим чаем. — А сейчас выпейте чаю и постарайтесь уснуть.
Но мадам остановила его движением руки и покачала головой, показывая, что не будет пить чай.
Бернарда решила обзвонить всех подруг и знакомых Исабель, желая узнать, не отправилась ли та к кому-нибудь из них. Но ничего утешительного не выяснила. Тем более что время было очень позднее и к телефонам в основном подходили заспанные слуги, от которых трудно оказалось добиться чего-нибудь конкретного.