— Ну что же ты стоишь? Проходи, — девушка проскользнула мимо него, устраиваясь на большом ложе. Не заправленное, оно все еще хранило на себе запах других мужчин. Май невольно скривился. Он-то уже и позабыл, какие ароматы должны витать в обители разврата и похоти. Помноженные на терпкие духи Ларии и курительные благовония они вовсе заставили оборотня застонать. И как только люди могут терпеть такое?
— Сейчас, — Май тряхнул головой, отгоняя наваждение, и подошел к окну, открывая форточку, с наслаждением вдыхая относительно чистый воздух.
— Ох, а я уже и забыла, что ты у нас любишь, когда посвежее, — хохотнула Лария. — Честно сказать, никогда этого не понимала. Я вот как раз к приходу важных клиентов хорошие благовония разожгла. Дорогие.
То, что благовоние было хорошим, Май уже почувствовал на себе. Нежный запах жасмина в сочетании с легким иноземным наркотиком не только сразу притупили острое обоняние, но еще и разбудили желание. Оборотень шумно сглотнул, скидывая рубаху на пол. В ней как-то разом стало жарко, неудобно, даже не смотря на открытое окно.
Лария предвкушающее улыбнулась, поманив Мая к себе. Манул не стал более ходить вокруг да около, решительно подойдя и опрокидывая подругу на простыни, нависая сверху. Девушка рвано выдохнула, закусив губу. Прикрыв глаза, она поддалась вперед, оплетая своими руками шею оборотня, вынуждая склониться все ниже. Рыкнув, Май впился в ее губы требовательным, даже злым поцелуем, больно сжав руками холмики ее груди. Вскрикнув тихо Лария выгнулась, подставляясь под эту своеобразную ласку. Руки манула заскользили ниже, чтобы в одно мгновение разорвать мешающие тряпки. Лария только засмеялась такому напору, в свою очередь, помогая оборотню избавиться от его штанов.
— Ты как всегда напорист. Настоящий зверь, — томно прошептала она, приникая к его паху. Ее смелые прикосновения выдавали опыт, который ранее так восхищал Мая. Теперь же ее прикосновения будили совсем другие эмоции и образы. Вместо страсти она разожгла в нем стыд. И вместо ответной ласки получила только глухое рычание.
— Май? — она недоуменно приостановилась, заглядывая тревожно в его глаза. Его остекленелый взгляд заставил ее сердце тревожно заколотиться.
— Прости, — Май отстранился, поднимая штаны. Словно бы протрезвев, он взглянул на Ларию и это место другим взглядом, испытав к себе острое презрение.
— Май! Май! — девушка, побледнев, бросилась к нему, взяв за руки. Разорванное платье соскользнуло с ее фигуры, обнажая вид и на фигуристую грудь, и на следы от застарелых побоев.
— Прости, Лария. Не сегодня… — прошептал Май, отводя взор, вдыхая прохладный уличный воздух. Проветривание все же слегка разогнало львиную долю запахов, успокаивая и душу и тело.
— Но ты ведь придешь, да? — Лария и не думала выпускать его рук. Наоборот — только крепче сжала. — Ты ведь не бросишь меня больше?
— Я не вернусь, — Май решительно вырвался из ее цепкой хватки, поднимая смятую рубаху. — Никогда.
— Но почему? — Лария и не думала отступать. Спустившись нагишом с кровати, она преградила ему дорогу. — Ты нашел кого-то, да? Или я тебе просто надоела?
— Это не твое дело, Лария, — Май застегнул пуговицы на рубашке, обходя девушку. — Прости за все доставленные мною неудобства. Я действительно ошибался… Мне не стоило приходить сюда.
Лария так и застыла, более не препятствуя. Она вся сгорбилась, впервые почувствовав себя неловко, глупо. С тихим всхлипом она попыталась прикрыть рукой грудь, пряча за густыми волосами проступившие на глазах слезы.
— Прощай, Лария. И не держи на меня зла, — донесся до нее голос Мая.
Щелкнула задвижка, заскрипела открываемая дверь, и манул вышел, оставляя Ларию одну.
Трещали мерно поленья в камине, игриво танцевали язычки пламени на дровишках, отбрасывая гибкие тени на смятые простыни ложа, пробегая по оголенной коже Ларии. Женщина вздохнула, вытирая слезы ладонью. Так тошно, гадко ей не было уже давно. Наверное, подобные эмоции она испытывала только единожды, когда отец-пьяница продал ее матушке Джо. С тех пор прошло уже около двадцати лет. Зарослись, зажили тяжелые раны детства. Пришло смирение, покорность. Появились деньги, покровители. И Май.
Он всегда был для нее особенным клиентом. Он был ласков. Никогда не бил, и частенько давал ей премиальные золотом. Дарил дорогие подарки, иногда даже разговаривал с ней, как с равной. Интересовался ею, давал право голоса. С ним она действительно на какие-то мгновения чувствовала себя свободным человеком, женщиной. И по прошествии времени ей даже начало нравится его присутствие. Она стала искренне желать его, дарить свою любовь не за деньги, но за чувства.
Когда он исчез, это стало трагедией. Он ушел, ничего не сказав. И только много позже Лария узнала от одного офицерика, что его срок службы подошел к концу, и он уехал. Девушка тогда сильно опечалилась, но продолжала наивно верить, что он вернется, не забудет ее. И какой же была радость увидеть его вновь! Такого сильного, статного, с этим гипнотичным взглядом золотистых, кошачьих глаз. И как оказалось больно чувствовать себя покинутой, ненужной!
Застонав, Лария стерла горькие слезы, подойдя к своему туалетному столику. Усевшись на хлипком стульчике, она с ненавистью глянула на свое отражение. А затем, озаренная внезапной идеей, заливисто рассмеялась. Недобро, отчаянно.
— Чернобоже, какая же я идиотка! — отсмеявшись, заявила она своему зеркальному двойнику. — Наивная дурочка! Еще и денег за эту встречу не взяла! Расплакалась тут как дитя малое! Черт с ним, с этим кобелиной! Пусть его кто-то другой за бесплатно обхаживает, коли так. А мне нечего горевать. На счастье покровители есть, без куска хлеба не останусь. А он пусть жалеет…
С этими словами девушка самоуверенно улыбнулась своему отражению, и, набив трубку закурила. Дурман приятно расслаблял тело, заставлял забыться в клубах синеватого дыма. Однако внезапный требовательный стук заставил Ларию вздрогнуть.
— Эй, Ларка, хватит прохлаждаться! Тут охотники из цеха идут! Обслужи! — донесся до нее сварливый голос одной из помощниц Джонатино.
— Сейчас! — крикнула девушка, убирая трубку куда подальше. Схватив тушь и румяны, она быстро исправила следы своей незапланированной истерики, игриво подмигнув зеркалу. Клиенты ждут, пора зарабатывать деньги!
***
Встреча с Ларией оставила неприятный осадок в душе Мая. Однако он не помешал оборотню вовремя почувствовать опасность в лице идущих к борделю охотников. Молодые и рьяные, они шли веселою гурьбой переговариваясь о чем-то друг с другом. Их голоса заставили манула обмереть. Конечно, будучи сильным оборотнем, он мог не бояться мелких послушников, но все же решил не рисковать. Если юнец и проглядит его чернобожью кровь, то младший мастер вполне может почуять недоброе.
Приняв решение, оборотень стремительной тенью юркнул в узенький переулок, уходя прочь от борделя. Он избрал окружной путь, решив одновременно и след запутать, ежели охотники его все же почувствуют, и проветриться не много. На благо, царившая на улице прохлада успешно делала свое дело, охлаждая не только разгоряченную кожу, но и разум.
Выйдя на другой улочке, Май неторопливо прошествовал вперед, следуя за резким поворотом дороги. Тут оборотень решил остановиться, принюхавшись. Ветер послушно донес до него запах врагов. Их было много, во много раз больше, нежели он успел уловить у борделя. И запах их в корне отличался от запаха тех, кто приходил к борделю. Ветер донес оборотню отголосок силы если не «ведущих», то уж точно старших мастеров. Даже на расстоянии Май чувствовал их силу и свой собственный, иррациональный страх.
Растерянно оглядевшись, оборотень юркнул в очередной переулок, прижавшись к холодному камню старого дома. Жуткий запах помоев и мочи мешал сосредоточиться, однако же, он и отбивал его собственный след.
Май прикрыл глаза, внимательно вслушиваясь. Он пока не был уверен, что охотники засекли его, но высовываться и подставляться, не желал. Охотников было слишком много, гораздо больше, чем он мог себе представить.
Широко распахнув глаза, оборотень оскалился, тут же прикусив трансформировавшуюся руку с острыми когтями. Пара охотников приближалась. Они были настолько близко, что Май без труда слышал их разговор. Они шли, болтая слишком беспечно как для тех, кто преследует жертву.