Словно бы прочитав его мысли Ульс улыбнулся. Весело так, задорно. И глаза его были осмысленными, хоть и голодными.
— Какая встреча, мальчик мой, — хохотнул он, облизывая потрескавшиеся губы. — Уж не чаял, что по мою душу цех пошлет столько хорошей еды. Вы мне прям льстите…
— Ты?! Но как?! — прохрипел сдавленно Адриан.
— Эволюция, мальчик мой, — с гордостью заявил лич. — Только сильнейшему, хитрейшему дозволено развиваться… А вы мне только помогли… предоставили столько дармовой силы!
— Тебе не долго осталось!
Адриан и сам запнулся, почувствовав весь абсурд своих слов. Он обернулся, заметив, что не видит ни кладбища, ни своего отряда. Страх ледяной волной прокатился по его телу.
— Что? Только заметил? Хочешь узнать, куда завела тебя тьма?
Ульс хлопнул в ладоши, и в тот же момент тьма отступила. Адриан же, огляделся, зеленея. Вокруг не было никого — только разрытые могилы.
— Решил, что силен, да? Наивный, — Ульс неспешно двинулся вперед, подходя к охотнику. — Все вы такие… люди. Уверены в себе, своей исключительности. Я тоже таким был.
— Не подходи! Не надо! — Адриан, стиснув зубы, рванул вперед, взмахнув клеймором.
— Жалкие потуги! — рявкнул лич, поднимая руку. В тот же миг клеймор охотника треснул подобно разбитому стеклу, а юноша, схватившись за вспоротый живот, покатился по грязи, уткнувшись носом прямо в чью-то грудину.
Боль застлала сознание, страх липкими щупальцами сжимал за горло и Адриан заорал. Впервые завыл, подобно дикому зверю, чувствуя теплую кровь под своими пальцами.
— Еще жив? Как интересно, — Ульс приблизился, сев подле Адриана на корточки. — Может, обратить тебя? Позлить цех?
Адриан застонал. Он ничего не хотел уже. Сознание его начало уплывать куда-то далеко. И только алое марево глаз нечисти держало его на этом свете. Впрочем, вскоре он увидел еще один свет — ярко золотой, ослепляющий. Прищурившись, Адриан все же смог рассмотреть его перед тем, как окончательно потерять сознание. Это был оборотень, тот самый, кого он искал, на кого охотился. Он шел, показывая себя во всей своей красе, с длинным хвостом, напряженно прижатыми к холке ушами и конечно же, черными и острыми когтями на покрытых шерстью руках.
Заметил его и Ульс, улыбаясь задорно.
— Вот уж кого я точно не ожидал увидеть… — пробормотал он задумчиво.
========== Глава 51 Манул попадает в темницу ==========
— Вот уж кого я точно не ожидал увидеть… — пробормотал Ульс задумчиво. — А знаешь, что-то такое я и подозревал. Недаром ты таким живучим оказался, гаденыш…
Манул вступать в диалог не стал. Тихонько рыкнув, он бросился вперед, атаковав быстро. Ульс пораженно осекся, с трудом увернувшись. Когти оборотня чуть было не вспороли ему грудь.
— Ого, да ты не на шутку зол… — пробормотал гуль. — Чуть не задел, паршивец!
Манул в ответ только зарычал. Гулко, низко, угрожающе хлеща себя по бедрам длинным хвостом.
— Ну, и чего ты не нападаешь? Давай, я тебя жду, — лич препогано улыбнулся, заставив манула задрожать.
Оборотень отреагировал незамедлительно, рванувшись вперед. На этот раз Ульс не стал уклоняться. Лишь слегка отстранился, пропуская удар мимо, в отместку вцепившись зубами в холку оборотня. Манул завыл, попытавшись вырваться, чувствуя, как потекла по спине и шее обжигающе горячая кровь.
Дернувшись, оборотень упал на колени, пытаясь отдышаться. Его руки дрожали, по лицу тек градом пот, смешиваясь с дурманящим запахом собственной крови. Зверь раздосадовано зарычал, оборачиваясь. Подобные раны только возбуждали его жажду. Не думая о последствиях оборотень развернулся, бросившись к Ульсу. Лич играючи отбивался, только поддразнивая зверя. Манул в ответ только ярился, стремительно теряя силы вместе с кровавой раной.
— Да, все же ты слабак, и редкостный дурак, — подытожил задумчиво лич, извернувшись и что есть силы пиная оборотня.
Зверь, пошатнувшись, упал, подняв за собой фонтан грязи. Лич не спеша подошел к нему, прижав к земле ногой. Хрустнули кости грудины. Манул зарычал, закашлявшись кровью. Его затуманенный болью и яростью взгляд обратился к Ульсу. Гуль усмехнулся польщено. Каскад эмоций, буря страстей наполняли его силой до краев. И он не спешил убивать давнего врага, наслаждаясь эйфорией.
Задумавшись, он слегка ослабил хватку, давая оборотню шанс, который зверь не пропустил. Со злобным шипением он вывернулся из цепкой хватки лича, откатившись прочь.
— Еще дергаешься? — задумчиво спросил Ульс, разглядывая соперника.
Май закашлялся, недоуменно замотав головой. Алая дымка перед его глазами, дополненная пекучей болью в шее заставили человеческую суть очнуться, оттеснив зверя. Оборотень рвано выдохнул, попытавшись понять, где он, и что происходит. И то, что он увидел, ему совершенно не понравилось. В кои-то веки Май искренне возненавидел свое внутреннее альтер его и собственную беспечность.
— Знаешь, а я не хочу убивать тебя так… просто. Нет, я хочу большего от тебя, — слова лича, зазвучали откуда-то сзади. Произнесенные полушепотом, они заставили Мая покрыться холодным потом.
Не успел оборотень отстраниться, как его шеи нежно коснулись острые когти лича. Оборотень замер, не решаясь даже вздохнуть. В панике заметался зверь, все еще не желая уступать свое место человеку.
— Что ж, прощай, мой старый враг… — хохотнул лич, приобнимая свободной рукой оборотня за талию.
Манул и сам не понял, что произошло дальше. Воздуха стало стремительно не хватать, и сердце забилось в разы быстрее. Губы же пронзило обжигающим льдом, что в мгновение ока пронеслось по всему телу, замораживая, убивая.
Май зарычал, чувствуя мерзкий привкус горечи во рту. Он задергался, пытаясь отстраниться. Но лич пресекал все его попытки. Властно, уверенно, он по капле выпивал из оборотня жизнь. Мучительно медленно, больно и позорно.
Силы уходили стремительно, вместе с воспоминаниями и привязанностями, мечтами и надеждами. Они безжалостно вырывались из сердца с корнями, оставляя за собой гудящую пустоту…
Однако все же умереть в тот день, манулу было не суждено. Где-то на краю его сознания послышались чьи-то громкие шаги, и отголоски заклятия. Обряда Ирриила, который узнал бы любой, в ком текла хоть капля чернобожьей крови.
И вот уже сам лич отстраняется, разрывая смертельный поцелуй. Его взгляд пылает ненавистью, а в руках загораются сгустки черного пламени. С утробным рыком он кидается на подоспевших охотников. Его лицо искажается от ярости и досады, и даже его мерзкий запах гнили усиливается.
Май же, более не имея опоры, падает, широко распахнутыми глазами глядя на драку. Его кожа деревенеет. Еле слышно бьется сердце, пытаясь прогнать по закоченелым омертвелым нервам кровь. И даже за простой вздох приходится побороться.
— Что, явились? По мою душу? — зарычал лич, швыряясь отравой. — А вот выкусите!
Идущий впереди отряда статный мужчина с легкостью отклоняет смертельное проклятие, лениво одергивая алый плащ. На нем манул особенно зацикливает внимание. Яркий, он выделяется на фоне серости, вынуждает поверить в то, что оборотень еще жив. А еще, он кажется Маю знакомым.
— Именем Твоим, волею Твоею, словом Твоим, — прошептал мужчина, оголяя лезвие роскошного клеймора. Такого манулу видеть, еще не доводилось. Необычайно тонкое, небольшое по сравнению с настоящими клейморами лезвие, что буквально светилось духовной силой.
Лич тоже заметил силу этого меча, скривившись, отступая на шаг.
— Именем Твоим, волею Твоею, словом Твоим, — повторили за мужчиной остальные охотники. Синхронно обнажив клинки, они одной сплошной стеной пошли вперед. Сверкала их заговоренная сталь, и дрожала земля под их шагом.
Лич попробовал дернуться, и тут же застыл на месте. Слова тайного обряда крепкими нитями связали его тело, обездвиживая. Сквозь кровавый туман Май видел эти цепи. Ярко-золотые, практически незаметные, они впивались в тело гуля, разъедая кожу, причиняя боль.