— Кошак, потерпи ещё немного, — буркнул Икар, перепрыгивая обратно на улицу. — Смерть — это лишь начало пути, верно? Ты мне знатно задолжал, и отпускать тебя я пока не намерен.
Усмехнувшись своим мыслям Икар понеся прочь, унося с собой бездыханное тело манула.
========== Глава 55 Манул прощается с родиной ==========
Почему-то бытовало в народе утверждение, что тёмные ритуалы проводить следует при полной луне, ну, или, наоборот — в самую темную, безлунную ночь. И обязательно в полночь. Однако действительность сильно отличалась от человеческих забобонов. И сколь бы это смешно не звучало — лучшим временем для запретного колдовства было утро. Именно в тот час, когда Чернобог уже был не властен над миром, а его брат все ещё заступал на свой пост, стояли без надзора врата в мир мертвых. От того и отворить их было не в пример легче.
— Икар, ты уверен, что все удастся? — спросил главаря обычно молчаливый помощник. Сегодня он действительно был чересчур многословным, заставив Шлынду невольно задуматься о его здоровье.
— До суток душа блуждает по самой грани. Тело ещё не остыло, мы сможем вернуть его душу, — ответил он, осторожно укладывая на землю мешок. Развязав узел, скаф вытащил тело, разрывая на груди оборотня рубаху.
От вида запекшейся крови, Икара перекосило. Охотники в цехе отлично знали свою работу и умели убивать с одного удара. Рассмотрев рану скаф заключил, что даже ему будет тяжеловато залечить подобное. Впрочем, Шлында от задуманного отступать не привык. А потому решил идти на крайние меры.
Цыкнув, он склонился к ране, и, вынув из ножен кинжал, резанул себя по руке, роняя тягучие чёрные капли на грудь оборотня.
Правду молил народ, говоря о сверхъестественном происхождении скафов. Действительно текла в их жилах демоническая кровь, дарующая смерть… И исцеление. Не каждый знал, в чем заключалось истинное проклятье скафа, и что служило основой их безумию. Обладая разрушительной силой, истинный чистокровный скаф хранил в себе и дар созидания. Вечный конфликт противоборствующих начал и приводил носителей проклятой крови к безумию…
Раньше Икар ненавидел свою кровь. Теперь же порадовался своей силе, следя, как быстро затягиваются раны на теле соперника
— Жертва готова? — спросил он, оборачиваясь.
Помощники как раз заканчивали чертить пентаграмму на земле и на коже все еще бессознательного послушника, которого удалось утащить вместе с оборотнем.
— Да. Мы можем начинать, — наконец буркнул один из них.
— Хорошо. Ложи их, — приказал Икар, отходя.
Помощник дал знак верным теням и те быстро выполнили приказ, расположив друг напротив друга оборотня и подозрительно затихшего послушника из цеха.
Икар прошелся вокруг них, проверяя верность нанесенных рун. Оказавшись довольным результатом, скаф отступил. Вновь пошло в ход лезвие. И первая капля упала на землю, активируя руны. Рисунок потемнел, напитавшись силой. Словно бы из ниоткуда поднялся ветер, унося с дороги всю пыль и сор. Помощники Икара тут же отступили, рассыпавшись по периметру.
— Тонка та грань, что разделяет наши миры! Велика та жертва, что служит нам ключом. Я — Икар, в народе прозванный Шлындой, желаю отворить врата в Вечность! — с этими словами наемник без раздумий занес кинжал над телом послушника. Малец вскрикнул, руны побагровели, впитывая кровь, а в воздухе похолодало. — Кровь за кровь и жизнь за жизнь, — прошептал Икар, разрезая воздух своим кинжалом. Лезвие вошло глубоко, рассекая тонкую материю истончившихся миров. — Жизнь этого охотника, взамен жизни оборотня Мая. Жертва равноценна. Откройтесь Врата и выпустите нужную мне душу!
Грань миров зашипела, темнея. Жертва действительно была равноценной, как и требование скафа. Май Грабленосец еще не завершил своего земного пути, а потому его душу все еще связывало с миром живых невыполненное обязательство.
Икар усмехнулся. Сейчас, связанный пентаграммой он видел гораздо больше обычного человека. Показалась ему и цепь, тянущаяся от груди тела, к разрезанной грани, и высунувшиеся из этого разреза щупальца чужих душ, все еще ищущих путь в мир живых.
— Май, выходи! Ты — дранный кошак, иди сюда! — крикнул Икар, следя с ухмылкой, как дрогнула связующая цепь. Май его явно услышал.
Грань миров моментально начала затягиваться. А труп оборотня вдруг дернулся, пытаясь встать. Его тут же скрутил подоспевший наемник, задавая дежурный вопрос:
— Ты ли оборотень, прозванный Маем Грабленосцем? Тебя ли убили прошлой ночью?
Оборотень дернулся, приоткрывая глаза. Вздохнул полной грудью, пошевелив ушами на холке, пробормотав:
— Ну, ты и сволочь, Шлында! Раньше никак не мог явиться? Быть мертвым, знаешь ли, то ещё удовольствие!
— Ворчливый, вечно недовольный, скандалист. В этом весь ты, Май! — хохотнул Икар, отпуская оборотня. Манул пробормотал что-то невнятное, подымаясь. Осмотрев себя и обрадованно улыбнувшись, он уверенно засеменил прочь.
— Эй, Май, ты куда собрался? — Икар тут же нагнал оборотня, преграждая тому путь. Шлында был восхищен и напуган одновременно. Казалось, Май и не умирал. Мертвенная бледность с его лица сходила мгновенно, уходил из глаз стеклянный блеск, и даже движения ожившего были плавными, гибкими. Однако его рвение идти неизвестно куда изрядно настораживало.
— Хочу вернуть должок с прошлой жизни. Отойди, — угрюмо буркнул Май, пытаясь пройти. Даже за гранью его не отпускало одно желание, гнетущее душу. Оно было настолько сильным, что мгновенно разогрело тело, растопило закаменевшую кровь, вынуждая бежать вперед.
— Погоди, не торопись, — Икар вновь заступил оборотню дорогу. — Куда же ты, совсем один, в таком виде, и безоружный?
Май только рыкнул в ответ, тут же покачав головой. Да уж, смерть явно не лучшим образом отразилась на его мыслительных способностях. Поддавшись слепым чувствам, он совсем забыл о таких важных вещах.
— Ты прав. Одними когтями я эту сволочь не одолею… — оборотень оглянулся по сторонам рассеянно. — Ах да, мои грабли! — манул тут же нащупал на шее заговоренный ошейник, только подивившись тому, насколько слепыми оказались его враги. Впрочем, в своем нынешнем состоянии вычислить в этой дешевенькой безделушке оружие не смог бы даже опытный охотник.
Сняв ошейник, оборотень аккуратно прикусил палец, капнув проступившей кровью на витиеватую вязь амулета. Тот моментально впитал подношение, в мгновение ока трансформируясь в грабли.
— Ого, грозно выглядит! Чернобожья сталь, я прав? — усмехнулся Икар, с явным интересом рассматривая необычное оружие.
— Ага, — рассеянно отозвался оборотень. — Ладно. Не хочу заставлять Самаеля ждать. Прощай и спасибо за все, наемник!
— Самаеля? Уж не главу ли цеха ты собрался убить? — тут же вклинился в беседу помощник Икара, вынуждая Мая вновь остановиться.
— Верно, а что? Хочешь остановить меня? — в голосе Мая прорезались стальные нотки.
— Нет, просто ты не там его решил искать, — тут же ответил наемник. — Солнце уже взошло, а это значит, что он ушел на казнь.
— Какую еще казнь? — Май недоуменно скривился.
— Сегодня будут сжигать ведьму. Говорят, она нахально проникла в цех и чуть было не попала в сам замок. Ее вовремя скрутили и приговорили к казни, — охотно ответил за своего помощника Икар.
— О, говорят, ей еще оборотень какой-то помогал… Его вроде как спалили прямо на месте, — вклинился второй помощник.
Май охнул. Ранее он не верил в судьбу и случайные совпадения. Но побывав за гранью, он начал больше доверять голосу своего сердца. А оно сейчас как раз нашептывало ему, что в этом городе явно не так много ведьм, имеющих в слугах оборотней…
— А ты не знаешь, как звали ту ведьму? — спросил он тихо.
— Да не помню… Что-то такое деревенское совсем… — забормотал наемник, прищурившись. — Эй, парень, ты куда?
Наемник недоуменно захлопал глазами. Стоявший доселе смирно оборотень вдруг стал словно бы сам не свой. Он побледнел, и даже, казалось, зарычал, чтобы в то же мгновение сорваться на бег.