Солохе оставалось только стоять и смотреть, как этот импозантный мужчина наводит порядок в этом цыганском таборе. А в том, что обоз Добрика больше напоминал табор, можно было не сомневаться: в каждом углу что-то варилось, буквально окутывая поляну мясными парами, с каждой стороны слышался веселый разноязыкий мужской гомон.
Добрик был явным либералом, подходя к выбору помощников не так скрупулезно, как остальные, брезгуя расовыми факторами. В лагере девушке удалось увидеть и северных легендарных варваров-гигантов, очень сильно выделяющихся на фоне своим высоким ростом, могучим телосложением и необычайно светлой, буквально мраморной кожей и даже загадочных узкоглазых людей востока. Они держались особнячком, вежливо улыбаясь и кланяясь каждому встречному. Солохе они сразу не понравились: никогда не знаешь, чего ожидать от человека, который постоянно скрывает свою личину за приветливой улыбкой. Помимо этих народностей ей попалась и парочка совершенно темнокожих людей. Они Солоху откровенно пугали, и девушка предпочла держаться от них подальше. Ей они чем-то напоминали чертей. Такие же глазастые, крикливые и пугающие. Разве что рогов у них не было.
— Чего пригорюнилась? — окликнул девушку сидящий напротив одной из телег мужчина. Говорил он, немного неестественно растягивая гласные, тут же убедив Солоху в том, что он хоть и ее земляк, но принадлежит совсем к другой этнической группе. Судя по загару и угольно-черным волосам — с юга. — Есть хочешь? Давай к нам!
Остальные мужики согласно закивали, моментально освобождая Солохе место поудобнее. Селянка охотно подсела к наймитам. Уж слишком соблазнительно пахло от их стоянки, и слишком голодной к тому времени оказалась сама девушка.
— Ты ведь путешествуешь с этим умельцем на граблях, да? — спросил ее совсем другой парень, совсем еще молодой парнишка.
— Ага, — выдохнула девушка, с благодарностью принимая от пригласившего ее мужчины плошку с теплой, наваристой мясной кашей.
— А кем ему приходишься? — вопрос задал третий мужчина, уже седоватый старикашка. — Впервые вижу, чтобы кто-то так искусно управлялся с этой невидалью. Чувствуется в нем что-то необычное. Если он такой хороший воин, так почему еще не смог заработать на хороший клинок?
Солоха закашлялась, пытаясь сообразить, какую бы легенду сообразить, чтобы не вызвать у мужчин никаких подозрений. Вряд ли они бы хорошо отнеслись к новости о том, что странный искусный воин вовсе не человек.
— Ну, он просто не умеет копить деньги. Все, что зарабатывает, сразу же проигрывает, — ответила Солоха, внутренне похолодев от ужаса. Интересно, что с ней сделает Май, когда до него дойдут такие душещипательные подробности из его биографии? — А едем сейчас мы к моему дядьке. Он как раз подыскал для братца подходящую работу.
— Гладиатором, небось, на уличных боях, — со знанием дела фыркнул южанин. — Сам в них года три отыграл. И не жалею, что бросил. Для этого определенный склад души должен быть. Хотя, этому там, думаю, самое место. Этот взгляд зверя — его ни с чем не перепутаешь. Так смотрит азартный, охочий до хорошей войнушки воин.
— А скажите, почему купец решил по Старому тракту ехать? — девушка решила спросить первое, что пришло в голову, только бы соскочить со скользкой темы про оборотня.
— Добрику надо поскорее до Солончаков добраться. Не успеет, может двадцать пудов голубой глины потерять. Можно было бы и Новым трактом ехать, но это долго… — равнодушно фыркнул старик. — А там Добрик еще и ковры в Каменск подрядился везти. Они дорогие, восточные. Жалко будет неустойку платить если вдруг что. А он у нас и так рисковый дальше не куда. Вот и решил Старым трактом отправиться.
— А в чем его опасность? — недоуменно захлопав глазами, спросила Солоха.
— Такая взрослая, а вопросы задает, будто из совсем глухой деревни, — хохотнул южанин. Селянка невольно икнула. — Ранее, лет так пятьдесят все обозы ехали Старым трактом, но потом там что-то случилось. А что, никто не ведает. Но начала там появляться топь. Гиблое место. Кто-то проедет, а кого-то засосет. После этого купцы новый путь проложили, в обход топи. Никому, знаешь ли, не охота помирать, или же разоряться. Но Добрику все равно. Видишь вон того мужичка, — он ткнул пальцем в невысокого, худоватого странно одетого старца с совершенно дикой прической, состоящей из перьев птиц, каких-то веток и листьев. — Это шаман с севера. Обещает топь от нас отогнать.
— А вы-то не боитесь? — испуганно спросила девушка, невольно похолодев. А что будет, если этот шаман разглядит в Мае оборотня? Впрочем, пока он не обращал на манула никакого внимания, что моментально натолкнуло Солоху на мысль, что он просто ряженый шарлатан.
— Боимся, куда уж тут. Но золото и не такие проблемы решало. Откажемся, вернемся домой без денег, а не побоимся сложностей — разбогатеем, — яро воскликнул мальчонка, азартно сверкнув глазами. — К тому же шаман этот уже не раз нас выручал. На востоке столько всякой нечисти на нас нападало: и джины, и дивы, и зыбучие пески, и сладкоголосые пери. Никакие топи ему не страшны, в общем.
— Так, добры молодцы, чего расселись? — окликнул беседующих подоспевший Добрик. Купец окинул компанию полным осуждения взглядом, мигом пресекая все попытки побездельничать. Мужики нехотя поднялись, закидав кострище и пособирав казанки с кашей. Солоха добровольно решила им помочь, взявшись за мытье мисок и плошек, чем заслужила уважение наймитов и их расположение.
***
Обоз двигался удивительно быстро, показывая настоящий рекорд скорости. Становилось ясно, что Добрик действительно поставил все на этот переход, безо всякой жалости загоняя неповоротливых волов до седьмого пота. Животные недовольно ревели, мотали рогатыми башками, но покорно шли, покоряясь судьбе.
Солоха же заинтересовано вертелась в своей телеге, следя за проплывающим с обеих сторон пейзажем. Бескрайние дикие поля, поросшие густыми зарослями, яркими цветами и ковылем навевали воспоминания о доме. Девушка задумчиво улыбалась, представляя то ведьму Матрену, то старосту Божейко с его дочуркой, то свою семью. Интересно, как они там?
Задумавшись об этом, Солоха словила себя на мысли, что совсем не тоскует по дому. Словно бы она и не бежала из дома, словно бы не боялась никогда не вернуться. Не было у нее в сердце ожидаемой тоски, наоборот, было как-то легко и свободно, словно бы только сейчас она и начала жить по настоящему.
И это озадачило, даже разочаровало Солоху. Обозвав себя бесчувственной дурой она в очередной раз пересела с мешка на мешок, заслужив гневный возглас возницы.
— Не скачи так, а то еще днище проломишь! — не выдержав, осадил ее какой-то молодой парубок, правивший телегой. В отличие от Мая, ехавшего вместе с Добриком, Солохе пришлось довольствоваться замыкающей повозкой, которой управлял какой-то юный северный варвар, уже в свои годы поражавший своими габаритами и ростом. Хотя, на фоне остальных наемников своего клана он казался еще тем заморышем.
— И вовсе я не скачу, — возмутилась себе под нос Солоха. Спорить с варваром в открытую она не решалась. Не в той весовой категории она находилась.
— Ладно, не ворчи там. Пересаживайся сюда, — сменил гнев на милость варвар, приглашая девушку к себе. Солоха просияла, пересаживаясь на облучок*. — Как хоть зовут тебя? — буркнул паренек. Видимо, ему без общества тоже было тоскливо.
— Солоха, а тебя?
— Адин, — ответил он.
— Диковинное имя! — искренне восхитилась девушка. Имя варвара звучало необычно, но крайне интересно.
— Для меня твое тоже звучит как диковинное, — усмехнулся парень. — В первый раз путешествуешь?
— Да.
— И я тоже. Отец не хотел меня брать, а я все равно поехал. Ох, и получил я потом! Неделю сесть не мог! — рассмеялся Адин. Солоха и сама улыбнулась. Ее с детства учили, что северные варвары — сущие порождения дьявола, свирепые и жестокие монстры, уничтожающие все живое на своем пути. Сколько всего рассказывали в селе про кровавые битвы прошлого, в которых страдали всегда ни в чем неповинные крестьяне.