– Раскун должен понимать, что в одиночку никому не выстоять. Победителей не будет. Оба государства перестанут существовать, – я завершил спор – пора бросить на чашу весов авторитет манула.
В конце концов, делегация ДРН во главе с президентом моментально попросила отсрочку в переговорах, увидев мое шумное возвращение, так что можно на этом сыграть. Думаю, не ошибусь, если скажу, что из всей нашей команды бывший чекист больше всего боится и уважает именно меня.
– Господин Раскун, – обратился я, применив обтекаемое обращение. Вроде бы и уважительно, как к президенту, а вроде бы и по-свойски, как к игроку нашей команды, – выслушайте и третью сторону.
Бывший министр, до этого буравивший взглядом невозмутимого Традорна, посмотрел на меня. Похоже, он не ожидал от старого друга такого предательства. Лицо его сменило аристократическую бледность на пунцовый румянец. Он опустил голову и исподлобья смотрел на меня. Понимаю его чувства – плоды пятилетнего труда шли коту под хвост! В любом случае он терял свой пост: либо отказаться самому, передав власть Ролане, либо ввязаться в безнадежную войну. Все уже понимали, что при таком масштабе вторжения смешно надеяться, что Вилянга ограничиться завоеванием Империи, а ДРН оставит в покое только потому, что мы ближе, чем республика. Сломив нас, противник двинется дальше – зачем ему независимое сопредельное государство?
Раскун тяжело дышал, борясь с эмоциями, переполнявшими его. Но сделал усилие и вежливо сказал:
– Да. Пожалуйста. Слушаю.
Слова дались ему с трудом – почти сквозь стиснутые зубы, чтобы не сорваться на крик.
– Вы проделали огромную работу, – начал я. – Из отсталой республики Совета вы превратили страну в передовую державу с прекрасной армией и развитой промышленностью. Но сейчас необходимо объединить наши усилия для отражения внешней угрозы. Согласитесь, даже при полном вашем содействии постоянно будут возникать трения между двумя командующими и их штабами. – Традорн кивнул. – Различные системы государственной власти не смогут наладить эффективное сотрудничество в области оборонной промышленности – каждый будет ссылаться на свое начальство в тот момент, когда необходимо единое руководство. Сказав "а", придется говорить и "б". Раз уж вы подтвердили свою готовность работать в единой команде, то сделайте следующий шаг – сложите с себя полномочия президента и передайте управление республикой Ролане. Вы же не можете не понимать, что только единая страна может попробовать, подчеркиваю, попробовать отразить удар Вилянги. Или будете утверждать, что наши государства – это не один народ?
Раскун молчал и, не мигая, смотрел на меня. Потом чуть кивнул, соглашаясь с моими доводами. Вот только не совсем понятно – то ли с последними словами о народе, то ли со всем монологом в целом. Он почувствовал, что кроме кнута, хитроумный манул прячет за спиной пряник, и терпеливо ждал продолжения. Я не стал его разочаровывать и продолжил:
– Мое мнение таково: вы показали себя деятельным лидером страны и надежным партнером для Империи (Зарундия…нефть… партнер – ха-ха!). Совместными усилиями, надеюсь, мы отразим агрессию Вилянги и сами нанесем ответный удар. Они не успокоятся, даже получив от нас большой щелчок по носу. Так что наша цель – самим вторгнуться на соседний континент. И кто, как вы думаете, будет самым реальным кандидатом на пост наместника заморских колоний Империи, а, Раскун? Я предлагаю вам целый материк взамен одной страны! Ролана, ты же не будешь против?
Императрица отрицательно помотала головой, соглашаясь с моими словами.
– Ловко ты его! – восхитился внутренний голос. – Пообещал то, что нашим никогда не будет. А что так мало? Когда-нибудь же Империя выйдет в космос? Предложи ему во владение все малые планеты их солнечной системы, например?
– Неплохая идея, – сухо ответил я сам себе. – Не мешай! У нас нет другого выхода, кроме как самим нанести ответный удар. Желтолицые враги не успокоятся – их толкает вперед демографическое давление.
– Расист, – буркнул невидимый собеседник.
Бывший министр внутренних дел внимательно выслушал мои слова и продолжал молчать. В сущности, особого выбора, как упоминалось, у него не оставалось. Ему предложили красивый вариант отступления, если он не дурак, то примет это предложение.
При Совете на руководящих должностях КОС людей со слабыми умственными способностями не держали.
– Я согласен, – после непродолжительных раздумий ответил Раскун, одарив меня пылким взглядом.
Возможно, он бы смог отвертеться от своего обещания, будь сейчас за столом только Ролана и Традорн, но мое присутствие и дефицит времени для размышлений сломили оборону уже бывшего президента бывшей страны.
Возникла неловкая пауза. Все сделано правильно – каждый поступил по совести. Императрица имела полное право напомнить своему подданному о долге, Главком воззвать к порядочности старого друга, а манул мог распоряжаться чужими территориями. Вот только выходило, что каждый из нас чем-то давил на Раскуна. Хоть изначально у него была и не самая положительная роль, но поступил он все-таки порядочно. Или расчетливо, что в данном случае оказалось одно и тоже.
Мне стало его жаль – дурацкое свойство моего характера, проявившееся еще в раннем детстве. Вечно переживал за Змея Горыныча, Кощея и Бабу-Ягу, когда их ловко дурачил или убивал главный герой. Вот и сейчас, глядя на грустного Раскуна, мне стало неловко за свое участие в этом деле.
– Навалились втроем, заломали мужика, – думалось мне. – Ведь он проделал за нас всю работу! Получил в управление не область, которая встретила ликованием и сама свергла старый режим, а целую страну, завоеванную в результате десантной операции в столице. Ой, чувствую, что не все у него протекало так гладко, как у Роланы. Уверен, что первоначально имело место противостояние новой власти и населения, причем несравнимо серьезнее, чем во времена Редрата и его революции. Там и сражаться-то некому было – имперская Тысяча да разрозненное дворянство против восставшего народа. Здесь же совсем иная ситуация. Многочисленные сторонники арестованного Совета наверняка доставили много хлопот Раскуну и его правительству. Но он смог! Успокоил народ, победил повстанцев, восстановил разрушенное. Вывел республику на один уровень развития с Империей. А мы его сапогом под зад. Нехорошо…
Дал себе клятву, что если случится чудо, и мы победим, то приложу все усилия, чтобы он стал наместником завоеванной Вилянги. Внутренний голос только ехидно хмыкнул.
Восстановив душевное равновесие, я обратился к друзьям и соратникам:
– Предлагаю закончить эту бесконечную трапезу и заняться делами. Ролана, Ресей и господин Раскун займутся сочинением совместного коммюнике, в котором расскажут о нависшей угрозе, о том, что, – закрыл глаза и начал декламировать. – В этот суровый час наши страны вспомнили о том, что когда-то они были единым государством и решили сплотиться вокруг престола. Президент Демократической республики Норэлтир благородно сложил с себя полномочия и передал власть императрице. Объединим наши усилия в борьбе с…
– Сергей, а что такое "коммюнике"? – перебила Ролана.
– Тьфу! – возмутился я. – Ты мне с мысли сбила! Сами тогда выдумывайте! В конце концов, это у вас работа такая – народу вещать с высокой трибуны.
– Думаю, что господин Манул имел в виду какое-то совместное заявление? – улыбаясь, спросил ехидный Раскун. – Документ, подписанный обоими правителями, но по своей давней привычке использовал какое-то мудреное слово. Так?
– Ну да, – кивнул я, а про себя подумал, что все-таки какого ума человек! Хорошо, что мы имеем его среди друзей, а не врагов. И продолжил, – а мы с Традорном в министерство обороны – оценим состояние нашей армии, извините, уже наших армий, обсудим будущую тактику и стратегию, подробнее сравним вооружение.
– А я? – раздался голос Насти.
Ох, о ней-то я и забыл, увлеченный водоворотом большой политики!
– Да-да-да, – съязвил внутренний голос, – любимая… будущая жена – сразу все побоку, как только окунулся в привычный мир интриг.
Ответить нечего, остается только развести лапами. Действительно, всем дал задания, придумал интересное занятие для себя, а о лоторине забыл. Девушка терпеливо ожидала, когда великий манул обратит внимание и на нее, но не дождалась и сама о себе напомнила.