Стоит только начать плотную работу с вражеской агентурной сетью, как все прикрытие накроется медным тазом. Поэтому вопрос об организации их связи чрезвычайно важен для начала операции "Оборотень". Да мы даже не можем начать "чистку" силовых структур – велик риск упустить кого-либо из "оборотней в погонах" (мой земной термин прижился после первого же употребления) и насторожить противника.
Вот уже битый час "Большая четверка" рассматривала различные варианты. Самым надежным, но и самым медленным посчитали работу с личными делами офицеров. Предстояла нудная и кропотливая работа – внимательно вычитать пухлую папку, содержащую все сведения о человеке: автобиография, биография, послужной список, награды, наказания, характеристики… Мало того, что все это надо прочитать, так необходимо проверить представленную информацию: запросы по месту рождения, адресу фактического проживания, предыдущему месту службы. Придется создать министерство для проверки госбезопасности, полиции и армии. Прикинув объем бумажной работы и бюрократической волокиты, я загрустил. Совершенно нереальный способ без компьютеров, телефонов и факсов. Хотя нет, неправильно выразился – вполне реальный, но требующий огромного времени. Вот его-то у нас и нет. Каждый упущенный день – это шанс, что наша затея с организацией обороны провалится. И так мала вероятность, что сможем отразить агрессию Вилянги, а уж если они узнают о спешной подготовке Норэлтира к грядущей войне, то будет еще хуже. Например, прекратят свое странное ожидание неизвестно чего, погрузятся на корабли и поплывут на север. А у нас еще ничего не готово – лишь флот прибыл в указанные районы и прикрыл южное побережье.
Альтернативный вариант предложил Традорн. С армейской прямотой он заявил:
– Давайте устроим строевой смотр для всех трех министерств одновременно! Выберем плац побольше или нет, отставить! Соберем всех на полигоне для стрельб, что на учебно-тренировочной базе спецназа, окружим "Манульим батальном" и выявим всех желтолицых, – сказав это, Главком победоносно сверкнул глазами и откинулся в кресле.
В кабинете повисла тишина. Высказанная идея шокировала прямолинейностью, но здравое зерно в ней имелось. Осталось лишь выяснить – какое?
– Не получится, – задумчиво протянул Раскун. – Не берем в расчет мелкие детали, как то: оповестить всех, скоординировать прибытие, обеспечить секретность мероприятия такого масштаба. Как вы себе представляете – сорвать с места абсолютно весь личный состав силовых структур и прекратить их работу как минимум на два дня? Да и затрудняюсь спрогнозировать реакцию своих людей, когда "манулята" начнут выводить из строя их коллег и арестовывать. Это же придется, для начала, всех разоружить? И последнее, но самое главное – у нас основным доказательством вины является цвет кожи. Не слишком однозначная черта, характеризующая человека, как шпиона. Вдруг у него от природы естественная желтизна? Или переболел чем-нибудь? Нам даже сравнить не с чем!
– Резонно, – заметил я. – Эталона для сравнения нам не хватает…
– Какая же дельная мысль была в предложении Традорна? – задумался внутренний голос. – Что-то вертится в голове, но четко не формулируется.
– Доклад офицера безопасности ДРН, – внезапно заявила Настя.
– Что? – в один голос спросили мы с Раскуном и Традорном.
– Господин министр внутренних дел, – церемонный кивок в сторону бывшего президента ДРН. – Вы говорили, что в докладе о подозрительных лицах содержались адреса и фамилии тех, кто так заинтересовал сверхбдительного автора служебной записки. Найдите их – это вам и образцы для сравнения и ценная информация. Если повезет…
– Черт! Тупицы! – завопил внутренний голос. – Как мы могли забыть?!
Схожие чувства выражают лица остальных мужчин нашего совещания. Хотя уверен, что про себя они сказали немало крепких выражений.
– Я носик схожу припудрить, – ехидная лоториня встала, – а вы обсудите – как организовать арест кого-нибудь из фигурантов этого доклада. Причем выглядеть должно естественно: пошел за грибами и не вернулся, например. Или там поехал в соседнюю деревню знакомых навестить и пропал. Что с ним потом дальше делать сами сообразите? – Ушла, победно помахивая хвостом.
– У-у, ехидна! – скрипнул зубами внутренний голос.
– Умная ехидна, – поправил я. – Называй вещи своими именами.
Некоторое время за столом царила смущенная тишина. Мне, кроме недогадливости, корить себя не за что – Настю я давно уже ценил за ум и сообразительность, а вот господам офицерам сейчас неудобно за свое поведение во время дебатов о новом члене нашего совета. Лоториня блестяще утерла нос двум старым интриганам.
– И тебе! – добавил внутренний голос.
Раскун не дал мне втянуться в препирательство с самим собой:
– Не говорил раньше – как-то не до этого. – Помолчал. – В общем, не все маги, участвовавшие в проекте "Зомби", расстреляны. Одного я приберег. Это нам может помочь при допросе арестованных – Заработал гневный взгляд от меня и удивленный от Традорна.
– Господин министр, – с нажимом начал я. – Мой приказ был простым и однозначным: казнить всех причастных к трагедии. В чем дело? С моим исчезновением он потерял силу? Ролана его отменила по доброте душевной? – Тяжелый взгляд манула в лицо собеседнику.
Раскун замялся, потер руки, хмыкнул. Потом сказал, не отводя глаз:
– Нет, императрица даже не в курсе вашего приказа, Сергей. Это было сделано для пользы Империи. Кто знает, с чем нам придется столкнуться в дальнейшем? Да и все остались живы…
– Все? – вскричал я. – Это относится и к тем несчастным, кого извлекли из-под завалов мертвыми?! А "манулята", рвущие друг другу глотки – одни по зову долга, а другие под дурманом коварного мага?! Вы в своем уме? Что за государственный цинизм?!
– Извините, – сухо ответил Раскун. – Неправильно выразился. Я же говорил о Ролане и остальных, кто был с ней в комнате… извините. – Он замолчал.
– Если вам интересно, – продолжил бывший президент ДРН, – То последние годы мага, оставшегося в живых, были не столь радужными, как это можно представить. Лучшие волшебники республики выбивали из него секреты манипулирования чужим сознанием. Уже тогда я предполагал возможное противостояние наших стран и стремился набрать побольше козырей из колоды.
– Вполне государственный подход, – печально заметил внутренний голос. – Вспомни – и демократические, и социалистические страны широко использовали после войны нацистских ученых и военных, не смущаясь их преступным прошлым. Нам ли судить? Цель оправдывает средства – это не в Норэлтире сказали, это на Земле сказали!
– Не хочу, чтобы это выглядело как оправдание, – внезапно снова заговорил Раскун. – По окончании исследования тот человек присоединился к остальным магам Совета, виновным в покушении – был расстрелян. Основание – приказ Манула Ее Величества Императрицы Роланы.
– Думаю, стоит извиниться, – задумчиво произнес внутренний голос. – Мужик прагматично подошел к решению проблемы: и мага расстрелял, и не дал пропасть важной информации. Кстати, если ты не заметил, то он сильно обиделся.
– Заметил, – буркнул я.
Раскун сидел, отвернувшись к окну. Выражения лица не видно, но обида просто отравляла окружающий воздух. Зато прекрасно читается растерянность Традорна – "Большая четверка" близка к расколу. Может, он лучше знает своего друга и считает, что тот не простит обиды?
Выбравшись из кресла, я обошел стол и встал между окном и Раскуном:
– Господин министр, простите самого глупого на свете манула. Здесь прошло пять лет, а для него промелькнул лишь миг (ой, соврал-то как!), поэтому боль утраты еще застилает разум. Горящие развалины и трупы – это мое "вчера", но ваше "как давно это было!" Еще раз прошу прощения за неверие в ваше благородство и порядочность (ой-ой, соврал дважды – никогда в них не верил!).
А у него и вправду скорбное выражение лица. Только переигрывал чуть-чуть: выдавали спокойные глаза – ни на что он не обижен, ни в чем не раскаивается, а маг, скорее всего, или пыток не выдержал, или умер по естественным причинам. Так что, какая у него скорбь – такое и у нас и просьба о прощении.