Томас бегом пересек Соборную площадь. Он задел молодого человека, удержал его за рукав и, громко выкрикивая слова, спросил под продолжительный раскат грома:
— Площадь Сантиссима Аннунциата?
И тут же ринулся в указанном направлении.
Маркус чувствовал, как утекает время, будто песок сквозь пальцы, ощущал, что жизнь его, повергнутая в прах, исчезала навсегда. Он в последний раз вспомнил о мелочах, которые составили течение его жизни. Учеба в школе, на юге Гарлема; запахи, наполнявшие дом в одной деревушке на севере штата Нью-Йорк, куда он отправлялся каждый год на летние каникулы; вопросы, которые он задавал своей матери, когда становилось темно и он поднимал голову к звездам. Однако, почти позволив себе соскользнуть в сумрачный колодец прошлого, Маркус внезапно уцепился за настоящее. Он подошел к столу. Рука легла на книгу.
Томас схватился за дверцу такси, которое только что остановилось перед ним.
— Отель Лоджиато дей Сервити, — прокричал он, еще не успев усесться.
Когда машина тронулась, он напрасно пытался отдышаться. Сердце в его груди билось так, словно вот-вот разорвется. Через стекло он видел проносящиеся мимо дома и дворцы, но не обращал на них никакого внимания. Усилившийся дождь парализовал движение. Такси остановилось на несколько минут, которые показались ему вечностью.
Близился вечер. Сумерки наполнили комнату. «Узнать, узнать, наконец, — повторял себе Маркус, удерживая первую страницу большим и указательным пальцами. — Я выдержу это чтение. Буду достаточно сильным. Узнаю истину и смогу это вынести». Света было как раз достаточно для чтения. Он опустил глаза и прочел первые слова. Чуть заметная улыбка появилась в уголках его губ. И уже не существовало ничего, кроме того, что он открывал для себя в данный момент. Не было больше ни дождя, ни грозы, ни мужчин и женщин, пережидающих ливень под многовековыми портиками, ни фонтанов, ни бронзовых статуй, ни холодного одиночества в гостиничном номере. Остались лишь буквы, фразы и медленно складывающийся смысл. Тишину нарушали лишь его дыхание и шелест бумаги.
Проехав несколько сотен метров, такси вновь пришлось остановиться, попав в плен потока машин. Томас, уже почти потеряв терпение, вложил шоферу в руку несколько банкнот, даже не удосужившись их пересчитать, и выскочил из автомобиля. Вскоре он наконец добежал до площади Сантиссима Аннунциата. Быстро огляделся и через несколько мгновений вошел в холл отеля Лоджиато дей Сервити.
— Маркус Коллерон… — просто сказал он администратору, пытаясь отдышаться.
— Да, что я могу для вас сделать?
— У вас ведь остановился человек с таким именем, не так ли?
— Именно так, он вернулся в номер около часа назад.
— Какой у него номер комнаты?
— Комната номер восемь.
Маркус продолжал читать. Он не слышал стука в дверь. «Вот, наконец, ответы на все мои вопросы», — думал он, улыбаясь. В это мгновение все, что он пережил до сего момента, показалось ему принадлежащим другой жизни, очень далекой, почти нереальной. Знание, будущее, реальность, счастье были теперь лишь словами, потерявшими смысл, который он привык в них вкладывать до сегодняшнего дня. Маркус уже погрузился в самые глубины своей души. Он не слышал голоса, который просил его открыть. Впрочем, разве это его имя беспрестанно повторяли за дверью? Неужели у него еще есть имя, личность, неужто он еще является частью этого мира?
— Да, я абсолютно уверен, что господин Коллерон находится в своем номере. Сами посмотрите: его ключа нет на доске.
— Однако никто не отвечает! Быстрее дайте мне запасной, мы непременно должны войти! У меня есть веские причины полагать, что он подвергается большой опасности!
Администратор вставил ключ в замочную скважину восьмого номера, медленно толкнул дверь, оставил ее приоткрытой и снова спросил:
— Господин Коллерон… мы можем войти?
Не получив ответа, он решился проникнуть в комнату. Томас Харви последовал за ним. Они тут же заметили сидящего за столом мужчину.
— Видите, — заговорил служащий отеля, — он жив. Вы напрасно волновались.
Сидящий перед ними Маркус был абсолютно спокоен. Его члены, как и взгляд, сохраняли абсолютную неподвижность.
— Господин Коллерон… с вами все в порядке? — вновь окликнул его администратор, приближаясь к столу.
— Мы пришли слишком поздно, — ответил ему Томас. — Все кончено.
— Но как?.. Посмотрите, он дышит… он не мертв…
— Однако он больше и не жив, — перебил его Томас и покинул номер, не забыв забрать со стола книгу.
22
Томас Харви вышел из своего кабинета и отправился на студию NWA Channel, когда увидел перед собой силуэт главы Кружка Прометея.
— Господин Харви, рад снова вас видеть. Разрешите задать вам вопрос?..
— Извините, но у меня нет времени, меня ждут…
— И тем не менее. Мы знаем, что вы поехали прямиком в гостиницу Лоджиато дей Сервити, где забрали книгу, которую перед этим прочел Маркус Коллерон, и пергамент с ключом к шифру. Затем мы потеряли ваш след примерно на двадцать минут.
— Вы ошибаетесь. Пергамента в номере не было.
— Итак, вы признаете, что обнаружили там перевод ms 408?
— В самом деле, я держал эту книгу в руках.
— Что вы с ней сделали?
— Не думаю, что должен вам отвечать.
— Вы спрятали ее во Флоренции?
— Это касается только меня.
— Мы уверены, что ее не было ни в вашем чемодане, ни при вас во время возвращения в Нью-Йорк. Равно как ее нет и в вашей квартире. Вы ее уничтожили?
— Вероятно…
— Вы знаете, что мы в конце концов узнаем правду. Вы будете под постоянным наблюдением. Ни один ваш шаг не ускользнет от нас! Так зачем упрямиться?
— Вы сами говорили: трудно противостоять одному-единственному человеку — он быстр, непредсказуем, неуловим. Я сделаю то, что должен, и вы не сможете мне помешать!
— Мы понимаем ваше желание прочесть эту книгу. Но вы знаете, что мы не откажемся от своей миссии. Мы так близки к цели! Мы должны спрятать это произведение, чтобы защитить человечество…
— Еще посмотрим, что готовит нам судьба, — ответил Томас и быстрым шагом удалился.
В то же самое мгновение Крис Белтон, продюсер «Средоточия мудрости» снова спросил режиссера, который со вздохом приближался к нему:
— До сих пор ничего?
— Нет! Эфир меньше чем через десять минут, а Томаса все еще нет! Зато пришла посылка на его имя.
— И что делать?
— Можно показать запись какой-нибудь старой передачи, но наш успех построен на прямом эфире, и рейтинг упадет…
Крис Белтон с силой ударил ладонью по столу режиссерской кабины, затем замер на мгновение. Он бросил взгляд на площадку, где все было готово уже несколько часов назад, последний раз поднял глаза на секундомер и наконец решился:
— Если он не появится через минуту, пускайте запись!
В то же мгновение у входа в студию раздались возбужденные голоса.
— Вот он! — прокричал ассистент режиссера.
Тогда все присутствующие на площадке люди увидели ведущего. Он выглядел ужасно: осунувшееся лицо, медленная походка — казалось, он не спал несколько дней. Без единого слова упрека режиссер, в свою очередь, посмотрел на часы и сказал лишь:
— Гримироваться уже слишком поздно. Если все готовы, мы начинаем через тридцать секунд.
И, обратившись на этот раз к Томасу, на котором техник только что закрепил микрофон и наушник, спросил:
— Вы готовы?
— Еще нет, я обязательно должен взять с собой посылку. Ее должны были доставить.
— Вот она.
Затем, когда Томас направился на площадку, на ходу вскрывая пакет, режиссер снова окликнул его:
— Вы знаете, что в ней?
— Да, я послал ее самому себе из Флоренции.