– Ничего-ничего, – рассмеялась Варвара, – я много книг у тебя прочла долгими скучными вечерами… Вон какая библиотека-то! – показала рукой на стеллаж, доверху уставленный книгами, домработница. – Вот и просветилась. А ты сама неужели все прочла?
– Вроде да, – рассмеялась Диана, – я любила читать всегда, сколько себя помню. Книги, особенно любимые, они словно живые существа, доверяющие тебе свою душу, когда ты открываешь обложку и заглядываешь внутрь, погружаясь в фантазийный мир, складывающийся из обычных букв.
– Я никогда тебя не спрашивала, где твои родители? – спросила Варвара. – Бедную девочку так обижали, и некому было поддержать… Или это слишком личное?
– Чтобы точно убедиться, что меня больше доверить некому? – рассмеялась Диана. – Отца не знаю, не было. Мама превращалась в глухонемого человека, когда я ей задавала этот вопрос. А мама умерла за год до моей свадьбы с Потаповым. Она у меня возрастная была, родила в сорок лет, да и болела… Я тогда совсем одна осталась, что тоже повлияло на мое согласие выйти замуж за Потапова. Он казался мне таким умным, взрослым, надежным… Я так захотела нырнуть ему под крыло… как птенец, оставшийся без гнезда.
– А ты почти не изменилась… – рассматривала ее Варвара. – Была такая трогательная девочка, а теперь – строгая девушка…
– А говоришь – не изменилась, – усмехнулась Диана.
Она знала, что изменилась, и впервые за долгое время увидела себя в большое зеркало, а не маленькое от пудреницы. Фигура у нее сохранилась, несмотря на высокоуглеводное питание. Она на нервной почве потеряла аппетит и плохо ела, а утром каждый день делала зарядку, что сподвигло еще нескольких женщин к ней присоединиться. Объединились они в такую группу здоровья, руководство колонии не было против. А вот кожа на лице и особенно на руках сильно погрубела без должного ухода, в волосах появились серебряные ниточки – седина. Зато отсутствие в течение длительного времени декоративной косметики сохранило ее молодость. Да, она была все та же – светлые глаза, широко распахнутые и красивые, только их выражение стало жестче и взгляд сделался прямее, настороженнее. Худенькая, стройная… чуть-чуть морщинок в уголках глаз и слишком грубая кожа на руках, выдававшая женщину, занимавшуюся тяжелым физическим трудом.
– Ты актриса, негоже тебе иметь руки, как у кухарки! – заявила Варвара и каждый день стала втирать в руки и ноги, да и во все тело Дианы обычное оливковое масло. – Самое верное средство! Ты станешь как возрожденная Афродита, у тебя будет самая нежная и шелковистая кожа, вот увидишь…
Жили они бедно, в магазинах было пусто, и Диана пыталась сопротивляться такой расточительности своей подруги. Но Варвара с маниакальным упорством продолжала доставать этот дорогой дефицитный продукт и приводить кожу Дианы в порядок. И ей это удалось. Кожа у Дианы стала, как у младенца, упругая, шелковистая. Волосы она стала красить, а также регулярно делать маникюр и педикюр, то есть ухаживала за собой, как и раньше. Правда, на этот раз – в салоне эконом-класса, но сути это не меняло. Одежда, даже самая простая, сидела на ее фигуре просто идеально. Чуть-чуть придя в себя после освобождения и обретя идеальную форму, Диана усиленно занялась поисками работы. Тут обнаружилось в принципе ожидаемое, но все равно очень неприятное. Она реально поняла, что работу ей не найти.
– Надо пробовать! Надо стучаться во все двери! – напутствовала ее Варвара. – Не опускай руки! Сейчас тяжелое время, с работой плохо…
Диана же была реалисткой, а в ее трудовой книжке было написано, что она актриса. Вот она и пошла искать работу по специальности. Она ходила по театрам, везде получая отказы и видя неподдельный страх в глазах режиссеров и администраторов. Самое интересное, что все узнавали и признавали, что актриса она гениальная, что все ее помнят и любят, но ни о какой работе для нее не могло быть и речи.
– Во-первых, вы актриса кино…
– Я актриса кино и театра, – поправила Диана.
– Но играли вы только в кино, к театру не имели никакого отношения, – поправляли ее.
– Это правда… но я уверена, что справлюсь, дайте мне только один шанс, и я это докажу!
– И снимал вас только ваш муж режиссер Потапов… – осторожно добавляли они.
– Это тоже правда, – ответила Диана, понимая, что объясняться бесполезно. Что она снималась только у мужа не из-за того, что не имела таланта, а из-за того, что он не давал ей возможности проявить себя и у других режиссеров.
– Да и история там какая-то мутная вышла, связанная с гибелью Потапова, – сказали ей в одном театре, отводя глаза.