Проснувшись ранним апрельским утром, по обыкновению в шесть утра, он сразу же включил телевизор, как и обычно, одновременно с утренним моционом решив прослушать последние новости. В тот момент, когда Вацек находился в ванной и чистил зубы, с экрана прозвучала фраза, еле до него долетевшая, но словно острым клинком врезавшаяся в его ухо, взбудоражив сознание до такой степени, что он чуть в ту же секунду не проглотил свою крайне удобную щетку; так и оставаясь с нею во рту, он вылетел в огромную залу, где прямо перед вещающим устройством, на диване, развалился огромный человек, бывший примерно такого же возраста, который беспечно вертел в руках пульт управления, словно бы не зная, что с ним следует сделать.
– Буйвол! – брызгая вокруг вспенившейся во рту пастой, прокричал разгневанный Босс, – Как прикажешь тебя понимать?!
Копылин Иван Альбертович, заслуживший себе озвученное прозвище из-за своей просто огромной силы, но вместе с тем и внешнего спокойствия, а также безудержной ярости, вскипавшей в нем всякий раз, когда его в той или иной мере уже попросту вынуждали к такому невероятному проявлению буйства, он был старше главы ивановской мафии на каких-то два года и прошел с ним весь тот долгий тернистый путь, «поднявшись», как говорится, от простых, никчемных, «шестерок» до руководителей всего местного криминала; Буйвол не отличался каким-то уж слишком сверходаренным разумом (этим качеством был в наивысшей степени наделен его более мелкий товарищ), но зато в положенной ему мере владел огромнейшей, можно даже сказать, сокрушительной мощью, дающей ему способность двигать необъятные валуны, и порой становилось совсем непонятно: как такой чересчур переросший детина так легко подчиняется маленькому и тщедушному человечку? Тем не менее крепкая дружба между ними завязалась довольно давно, и Копылин, не отличаясь большим умом, всегда полагался в этом плане на своего более хитроумного и продвинутого товарища; он даже, никогда не выказывая недовольства, позволял тому «пилить» себя и песочить, испытывая к Вацеку если и не страх, то, скорее всего, какую-то братскую любовь и простодушное уважение; вот и сейчас, со стороны могло показаться необъяснимо странным, как мужичок, представлявшийся не больше чем «метр с кепкой», во всю отчитывает стоящего перед ним громилу, а тот лишь виновато хмыкает, опустив книзу свою квадратную, чем-то напоминавшую «бычью», голову. Стоит отметить, он не сразу и понял, чем в этот раз вызвано негодование его не столько хозяина, сколько лучшего друга, тем не менее, видя разгневанного Валерия, большой человек тут же поднялся со своего удобного места и застыл в почтительной позе, спокойно ожидая, когда ему наконец объяснят суть его очередного проступка; глава же ивановской преступности тем временем продолжал:
– Так ответь мне, Ивашка, – такое имя он применял только в случае крайнего отчуждения, – как стало возможным, что та маленькая девчушка, которую я приказал тебе убить, до сих пор остается живой и даже умудряется попадать в автомобильные катастрофы? Так-то ты предан своему верному другу?..
Человек, некогда носивший прозвище Дрищ, хотел сказать еще много «теплых» и «ободряющих» слов, но в этот момент заинтересовавший его ролик стали прокручивать повторно, как бы подтверждая Копылину его самые нехорошие подозрения, внезапно нахлынувшие из того далекого прошлого.
«Вчера, около двадцати одного часа вечера, – говорила с голубого экрана на вид приятная и симпатичная девушка, державшая перед лицом микрофон и описывающая случившуюся накануне трагедию, – на участке автодороги «М-7» произошла страшная автомобильная катастрофа: столкнулись автофургон, автоцистерна и небольшой «минивен». В результате ужасной аварии произошел сокрушительный взрыв, унесший с собой жизни обоих водителей-дальнобойщиков. Следовавшим на автомашине «форд» мужчине и девушке каким-то невероятным чудом удалось уцелеть, но они получили тяжелейшие травмы; выжившими оказались американский предприниматель Майкл О'Доннелл и Елисеева Наталья Дмитриевна. Информация для родственников: они госпитализированы в травматологическое отделение госпиталя для ветеранов войн».
Дальше шло подробное описание самой катастрофы и сопутствующих причин, однако эти подробные детали зрителям, утратившим к дальнейшему ролику всяческое внимание, уже были неинтересны; они успели услышать все, что им требовалось, и теперь Вацек настойчиво требовал у своего давнего друга какого-нибудь более или менее весомого оправдания: