Но в конце концов им все же пришлось признать, что Мегрэ – это Мегрэ, а не маньяк из Бержерака!
Щеки Ледюка были покрыты здоровым румянцем, и у него был цветущий вид мелкого рантье. С тех пор как ушел в отставку, Ледюк старался не курить ничего, кроме пенковой трубки, черешневый мундштук которой выглядывал из нагрудного кармана.
– Вот вкратце о происходящем. Я ведь живу не в Бержераке, но каждую субботу приезжаю сюда на рынок. Находясь здесь, всегда обедаю в отеле «Англетер»… Так вот, около месяца назад на дороге нашли мертвую женщину… Точнее, убитую: она была задушена. И если бы только это! Убийца, настоящий садист, задушив женщину, вонзил ей в сердце длинную тонкую иглу!..
– Кто эта женщина?
– Ее зовут Леонтина Моро. Жила на ферме Мулэн-Неф. Убийца ничего не взял у нее.
– И он не?..
– Следов насилия не оказалось, хотя убитая была молодой и красивой. Преступление совершилось поздним вечером, когда женщина возвращалась домой от своей родственницы. Но это было только начало! В другом случае…
– Значит, было два убийства?
– Если точнее, то два с половиной… Второй жертвой оказалась девочка шестнадцати лет, дочь начальника вокзала. Она решила прокатиться на велосипеде и… Ее нашли в таком же состоянии, как и первую…
– Тоже вечером?
– На следующее утро. Но преступление было совершено вечером… А третьей оказалась горничная из отеля, которая возвращалась от своего брата – он работает путевым обходчиком и живет в пяти-шести километрах отсюда. Женщина шла пешком. Неожиданно кто-то схватил ее сзади и повалил на землю… Но на этот раз он имел дело с крепкой особой: ей удалось извернуться и вцепиться зубами в руку нападавшему. Тот выругался, отпустил ее и скрылся… Она толком не разглядела его, так как видела только со спины.
– Это все?
– Да, все! Люди убеждены, что имеют дело с маньяком, который скрывается в окрестных лесах. Никто и мысли не допускает, что им может оказаться какой-нибудь житель города… И когда фермер сообщил, что нашел вас возле леса, все решили, что вы и есть убийца, раненый при попытке совершить очередное преступление…
Ледюк говорил весьма серьезно. Похоже, он не хотел замечать комичность ситуации.
– К тому же, – добавил он, – есть люди, которые будут стоять на своем.
– Кто занимается расследованием?
– Прокуратура и местная полиция.
– Слушай, дай мне поспать.
Конечно, виной этому была слабость, потому что Мегрэ постоянно неудержимо клонило ко сну. Он чувствовал себя хорошо только в полудреме, лежа с закрытыми глазами и повернувшись лицом к солнцу, лучи которого пробивались сквозь закрытые веки.
Теперь у него появились новые персонажи, и в своем сознании он мог оживлять их, как ребенок оживляет оловянных солдатиков, которых достает из коробки. Фермерша тридцати лет… Дочь начальника вокзала… Горничная из отеля…
Он вспоминал лес, высокие деревья и светлую дорогу, представлял нападение, валяющуюся в пыли жертву и убийцу с длинной иглой в руке…
Просто фантастика! Трудно представлять такое в палате, слушая доносящиеся с улицы звуки мирной жизни. Вот кто-то под самым окном Мегрэ минут десять терзал стартер, прежде чем завел двигатель. А это подъехал хирург на своей быстрой послушной машине, которой сам управлял.
Вечером, в восемь часов, когда уже было включено освещение, врач склонился над Мегрэ.
– Скажите, насколько это серьезно?
– Ну, потребуется время… Пару недель постельного режима.
– А не мог бы я, скажем, устроиться в гостинице?
– Вам здесь не нравится? Конечно, если найдется человек, чтобы ухаживать за вами…
– Послушайте! Между нами, что вы думаете о маньяке из Бержерака?
Врач некоторое время молчал. Мегрэ добавил:
– Вы тоже считаете, как многие горожане, что это сумасшедший, живущий в лесу?
– Нет, я так не думаю!
Черт возьми! У Мегрэ было достаточно времени, чтобы проанализировать все, что он узнал, вспомнить несколько похожих преступлений, с которыми он имел дело или о которых слышал.
– Это человек, который в обычной жизни ведет себя, как вы или я, не так ли?
– Это весьма вероятно!
– Иначе говоря, вполне возможно, что он живет в Бержераке, работает здесь…
Хирург как-то странно посмотрел на Мегрэ. Казалось, он смущен и колеблется.
– У вас есть какие-нибудь соображения? – продолжал Мегрэ, не сводя глаз с лица врача.
– У меня их много… То одно, то другое… Сначала я обдумываю их, а потом с возмущением отбрасываю… Снова обдумываю… Если рассматривать людей под определенным углом, любого можно подозревать в нарушениях психики…