Трудно себе представить! Особенно здесь, в больничной палате, куда доносится ровный шум улицы. Кто-то минут десять пытался завести мотор своей машины прямо под самым окном Мегрэ. Приехал доктор в быстрой и послушной машине, которую он вел сам.
Было восемь часов вечера, и свет уже был зажжен, когда врач склонился над Мегрэ.
- Это серьезно?
- Скорее, это надолго... Недели две постельного режима...
- А я могу переехать в гостиницу?
- Вам здесь плохо?.. Конечно, можете, если есть кому ухаживать за вами...
- Скажите... Что, между нами говоря, вы сами думаете об этом сумасшедшем из Бержерака? Врач долго молчал. Мегрэ уточнил:
- Вы, как и все, думаете, что это маньяк, который живет в лесу?
- Нет!
Черт побери! У Мегрэ ведь было время поразмыслить над этим, вспомнить подобные дела, уже знакомые ему, или о которых он слышал!
- Это человек, который обычно ведет себя, как вы и я, не так ли? Возможно.
- Другими словами, очень может быть, что он живет в Бержераке и имеет какую-то профессию, место...
Доктор как-то странно посмотрел на него, не решаясь что-то сказать.
- Вы кого-то подозреваете?
- Было много предположений, одно за другим... Я раздумываю над этим... Опять к ним возвращаюсь... Если смотреть под определенным углом, то любого можно заподозрить в нарушении психики.
Мегрэ засмеялся:
- Вы перебрали всех в городе! От мэра и даже прокурора до первого встречного! Не забыли и своих коллег, и больничного сторожа...
Нет, врач не смеялся!
- Минутку!.. Не двигайтесь... - сказал он, зондируя рану с помощью тонкого лезвия. - Это страшнее, чем вы думаете...
- Сколько жителей в Бержераке?
- Тысяч шестнадцать... Судя по всему, этот сумасшедший из самых высоких слоев, и даже...
- Ну конечно игла! - проворчал, поморщившись, Мегрэ - доктор сделал ему больно.
- Что вы имеете в виду?
- Что эта игла, вонзенная в сердце безошибочно два раза подряд свидетельствует о некотором знании анатомии...
Наступила тишина. Доктор озабоченно наморщил лоб. Он заново перевязал плечо и грудь Мегрэ, со вздохом выпрямился.
- Вы говорили, что предпочли бы гостиницу!'
- Да... Я вызову жену...
- Вы хотите заняться этим делом?
- Еще как!
* * *
Дождь бы все испортил. Но уже не меньше двух недель не было ни капли дождя.
Мегрэ устроился в лучшем номере гостиницы Англия, на втором этаже. Его кровать была придвинута к окнам, так что он наслаждался видом площади, где наблюдал за тенью, медленно покидавшей один ряд домов, чтобы переползти на противоположный.
Мадам Мегрэ приняла случившееся, как принимала все: без удивления, спокойно. Всего лишь час она находилась в гостиничном номере, и он уже стал ее комнатой, которую она устроила по-своему.
Такой же мадам Мегрэ была два дня назад в Эльзасе, у постели рожавшей сестры.
- Громадная девочка! Ты бы видел ее! Весит около пяти килограммов.
Она спрашивала доктора:
- Что ему можно есть, доктор? Хороший куриный бульон? А что ему надо запретить, так это его трубку!.. Это для него как пиво!.. Будет просить ее каждый час...
На стенах были чудные красно-зеленые обои. Кроваво-красные. Кричащезеленые! Длинные полосы, которые прямо звенят на солнце!
А отвратительная гостиничная мебель из американской сосны, покрытая лаком, качающаяся на своих слишком тонких ножках!
Огромная комната с двумя кроватями. И камин, которому лет двести, куда вставили дешевый радиатор.
- Чего я не пойму, так это почему ты спрыгнул вслед за этим человеком с поезда... А если бы ты упал на рельсы... О, знаешь что! Я приготовлю тебе сейчас сливки с лимоном. Надеюсь, они разрешат мне пользоваться кухней...
Теперь Мегрэ реже снились кошмары. Даже когда он закрывал глаза под лучами солнца, мысли его были более или менее ясны.
Но комиссар продолжал вдыхать жизнь в персонажи, придуманные воспаленным воображением.
- Первая жертва... Фермерша... Замужем?.. Есть дети?..
- Замужем за сыном хозяина... Но не слишком ладила со свекровью, которая винила ее в том, что она слишком кокетлива, надевала шелковое белье, чтобы доить коров...
И вот, старательно и терпеливо, словно художник, пишущий картину, Мегрэ мысленно создавал портрет этой крестьянки, которая, как ему казалось, была аппетитной с виду женщиной, в теле, очень опрятной, принесшей в дом свекра новые идеи, парижские журналы мод... Она возвращалась из города... Мегрэ очень хорошо представлял себе эту дорогу... Они все похожи из-за этих высоких деревьев, бросающих тени по обеим сторонам... И очень белая, известковая почва, режущая глаз при малейшем луче солнца...
Потом эта девочка на велосипеде.
- Был ли у нее парень?
- Неизвестно! Она каждый год приезжала на пару недель из Парижа отдохнуть у тетки во время каникул...
Постель была влажная. Доктор приходил два раза в день. После завтрака на своем "форде" приезжал Ледюк; он неловко маневрировал под окнами, прежде чем поставить машину на стоянку.
Утром третьего дня он приходил в соломенной шляпе, такой же, как у полицейского комиссара.
Нанес визит прокурор. Он принял мадам Мегрэ за служанку и протянул ей трость и котелок.
- Вы, разумеется, простите нашу ошибку. Дело ведь в том, что при вас не было документов...
- Да-да. Мой бумажник исчез. Садитесь же, мосье...
У прокурора был постоянно воинственный вид. И с этим он ничего не мог поделать. Такое выражение ему придавали нос картошкой и жесткие торчащие усы.
- Дело это весьма плачевное и угрожает спокойствию такого прекрасного края... Если бы это произошло в Париже, где порок царит постоянно... Но здесь!..
Черт побери! У него тоже густые брови! Как у крестьянина! Как у доктора! Седые брови. Их Мегрэ непроизвольно приписывал человеку из поезда.
Трость с резным набалдашником из слоновой кости.
- Ну что ж... Я надеюсь, вы скоро выздоровеете и не будете вспоминать худым словом наши края!..
Это был всего лишь визит вежливости. Он спешил уйти.
- У вас прекрасный врач... Он ученик Мартеля... Жаль, что в остальном...
- Что - в остальном?
- Я имею в виду... Впрочем, не беспокойтесь... До скорого свидания. Я буду справляться о вас каждый день...
Мегрэ съел свои сливки с лимоном. Настоящий шедевр кулинарии... Но его раздражал запах дымящихся трюфелей, доносившийся из ресторана.
- Это поразительно! - говорила жена. - Они здесь подают трюфели, как жареную картошку. Можно подумать, что они ничего не стоят! Даже в меню за пятнадцать франков...
Но вот и очередь Ледюка.
- Садись... Хочешь сливок... Нет?.. Что ты знаешь о личной жизни моего врача, я даже не знаю его имени...
- Доктор Риво!.. Я знаю немного... Так, сплетни... Он живет с лесной и с сестрой жены. Здешние жители говорят, что эта свояченица тоже его жена... Однако...
- А прокурор?
- Господин Дюурсо?.. Тебе уже сказали?..
- Давай, давай... Выкладывай!
- Его сестра, вдова капитана дальнего плавания, сумасшедшая. Кое-кто утверждает, что он засадил ее в сумасшедший дом из-за денег...
Мегрэ ликовал. Его бывший коллега с изумлением смотрел на сидящего в постели комиссара, который, прищурившись, глядел на площадь.
- Ну, что дальше?
- Ничего! В маленьких городках...
- Видишь ли, старина, дело-то в том, что это не такой городок, как остальные! Это город, где есть сумасшедший!
Самое забавное - это то, что Ледюк всерьез встревожился.
- Маньяк на свободе! Маньяк, который становится маньяком только тогда, когда на него находит, и который все остальное время ходит, говорит, как ты и я...