- Ты хочещь схватить воспаление легких? Это же надо придумать: оставить окно открытым, когда...
- Ну как?
- Что - ну как? Видела я их дома! Не понимаю, впрочем, что это тебе даст...
- Рассказывай.
- Господин Дюурсо живет по другую сторону от Дворца правосудия на почти такой же большой площади, как эта. Большой двухэтажный дом. На втором этаже - каменный балкон. Наверное, его кабинет, потому что комната была освещена. Я видела лакея, который закрывал ставни на первом этаже.
- Дом выглядит не мрачно?
- Что ты имеешь в виду? Это большой дом, как все большие дома! Скорее, мрачный... Во всяком случае, на окнах шторы из темного красного бархата, которые стоили, должно быть, тысячи две франков на каждое окно. Бархат мягкий, шелковистый, падает крупными складками...
Мегрэ был в восторге. Мелкими мазками он подправлял свое представление об этом доме.
- А лакей?
- Что лакей?
- На нем полосатый жилет, верно?
- Да!
Мегрэ хотелось хлопать в ладоши от удовольствия: солидный дом, торжественный, с богатыми бархатными шторами, с каменным балконом, со старинной мебелью! Лакей в полосатом жилете! И прокурор - седые волосы бобриком, в визитке, серых брюках, в лакированных туфлях.
- А ведь он и правда носит лакированные туфли!
- Туфли на кнопках. Я заметила это вчера. У человека с поезда тоже были лакированные ботинки. На кнопках? Или на шнурках?
- А дом доктора?
- Он почти на краю города! Вилла, какие бывают на берегу моря...
- Английский коттедж?
- Да-да! С плоской крышей, с газонами, с клумбами, красивый гараж, белый гравий на дорожках, зеленые ставни, кованый железный фонарь. Ставни были открыты... Я заметила его жену, она вязала в гостиной.
- А ее сестра?
- Она возвращалась в машине вместе с доктором. Она очень молодая, очень красивая, очень хорошо одета... Не скажешь, что она живет в маленьком городке, платья ей, наверное, присылают из Парижа...
Какое отношение все это могло иметь к маньяку, который нападал на женщин на дороге, душил их и затем протыкал сердце иглой?
Мегрэ не пытался пока его найти. Довольно того, что он расставлял людей по своим местам.
- Ты никого не встретила?
- Никого из знакомых. Жители, должно быть, совсем не выходят на улицу по вечерам.
- Здесь есть кинотеатр?
- Я заметила один, на какой-то улочке... Там показывают фильм, который я видела в Париже три года назад...
* * *
Ледюк приехал к десяти часам утра, поставил свой старенький "форд" перед гостиницей и немного погодя постучал в дверь к Мегрэ. Тот был занят дегустацией бульона, который жена сама приготовила ему на кухне.
- Все в порядке?
- Садись!.. Нет! Не у окна... Ты мне загораживаешь площадь...
С тех пор, как Ледюк ушел из полиции, он пополнел. И стал каким-то более мягким, более пугливым, чем прежде.
- Чем тебя угощала на завтрак твоя кухарка?
- Телячьи котлеты в сметане... Я сейчас вынужден есть понемногу. Слушай, ты не ездил в Париж в последнее время?
Мадам Мегрэ резко обернулась, удивленная этим неожиданным вопросом. А Ледюк смутился, с упреком посмотрел на своего коллегу.
- Что ты имеешь в виду?.. Ты ведь знаешь, что...
Разумеется! Мегрэ знал, что... Однако он наблюдал за Ледюком, у которого были небольшие рыжие усики... Он смотрел на него, на его ноги, обутые в огромные охотничьи башмаки...
- Между нами говоря, как ты здесь обходишься без женщин?
- Да что ты! - вмешалась мадам Мегрэ.
- Ну уж нет! Это очень важный вопрос. В деревне ведь нет всех этих городских удобств... А твоя кухарка? Сколько ей лет?
- Шестьдесят пять! Сам понимаешь...
- А еще кто-нибудь?
Смущала больше всего, наверное, серьезность, с которой Мегрэ задавал эти вопросы, которые обычно задают несерьезным или ироническим тоном.
- Нет никакой пастушки поблизости?
- У кухарки есть племянница, которая иногда приходит ей помогать.
- Лет шестнадцать? Восемнадцать?
- Девятнадцать... Но...
- И ты... у вас... в общем...
Ледюк уже не знал, куда деваться, а мадам Мегрэ, смущенная еще больше, ринулась куда-то в глубь комнаты.
- Ты... бесцеремонен!..
- Другими словами - да?.. Ну что ж, старина! И Мегрэ, казалось, забыл об этом, а через какое-то время проворчал:
- Дюурсо не женат... А как же?..
- Сразу видно, что ты приехал из Парижа. Ты говоришь об этих вещах, как о самом обычном. Думаешь, прокурор каждому рассказывает о своих любовных похождениях?
- Но поскольку все здесь знают все, я уверен, ты в курсе.
- Я знаю лишь то, что люди говорят.
- Вот видишь!
- Мосье Дюурсо ездит раз или два в неделю в Бордо... И там...
Мегрэ продолжал внимательно наблюдать за своим собеседником, и с его губ не сходила странная усмешка. Он знал Ледюка другим, без этих осторожных жестов, без испуганных взглядов.
- Знаешь, что тебе надо сделать, поскольку ты свободно можешь ездить и ходить куда угодно? Начни маленькое расследование: кого не было в городе в прошлую среду! Погоди! Меня прежде всего интересуют доктор Риво, прокурор, полицейский комиссар, ты, ну и так далее.
Ледюк встал. С обиженным видом он смотрел на свою соломенную шляпу, как человек, который сейчас ее наденет резким жестом и выйдет.
- Ну нет! Хватит шуток!.. Не знаю, что с тобой случилось... С тех пор, как тебя ранили, ты... Ну, ты совсем ненормальный!.. Как это я, в таком городе, как этот, где все сразу становится известно, буду вести расследование, выяснять насчет прокурора республики?.. И о комиссаре!.. У меня ведь даже нет официальных полномочий!.. Не говорю уже о твоих намеках...
- Садись, Ледюк!
- У меня нет больше времени.
- Садись, говорю! Сейчас я тебе все объясню! Здесь в Бержераке есть какой-то человек, который ничем не отличается от других, ведет себя, как нормальный, и у него, разумеется, есть какое-то занятие. И вот этот человек вдруг, в приступе сумасшествия...
- И ты меня тоже относишь к числу возможных убийц?! Думаешь, я не понял твоих вопросов? Хотел знать, есть ли у меня любовницы!.. Потому что ты считаешь, что если у мужчины их нет, он больше, чем другие, подвержен...
Ледюк разозлился не на шутку. Покраснел. Глаза сверкали.
- Этим делом занимаются прокуратура и местная полиция! Меня же оно не касается! Ну, а если ты суешь свой нос...
-...Не в свои дела! Ну что же, тем хуже!
А теперь представь себе, что через день-два, через три дня или через неделю найдут твою девятнадцатилетнюю подружку с иглой в сердце...
Ледюк схватил шляпу и с такой силой надел ее на голову, что солома треснула. Затем он вышел, хлопнув дверью. Все это произошло очень быстро.
Мадам Мегрэ, только и ждавшая этого сигнала, вошла Она была возбуждена и встревожена.
- Что тебе сделал Ледюк? Я редко видела, чтобы ты так грубо вел себя с кем-нибудь... можно подумать, что ты его подозреваешь в...
- Знаешь, что тебе надо сделать? Скоро или же завтра он вернется, и, я уверен, будет извиняться за то, что ушел так невежливо. Так вот, я тебя попрошу сходить к нему на обед в Рибодьер...
- Я? Но...
- А теперь, будь так добра, набей мне трубку и немножко приподними подушки.
Через полчаса, когда вошел доктор, Мегрэ счастливо улыбался. Он добродушно спросил Риво:
- Что же он вам сказал?
- Кто?
- Мой коллега Ледюк. Он взволнован! Должно быть, просил вас всерьез проверить мою психику. Нет, доктор, я не спятил... Но...
Он замолчал, так как в рот вставили градусник. Пока он его держал, доктор снял повязку с раны, та зарубцовывалась плохо.