— Ты приедешь ко мне?
— Не знаю. Но точно не сегодня. Мне нужно немного побыть наедине.
— У тебя деньги есть?
— Немного, — с нажимом ответила дочка.
— Сейчас кину денег на карту. А, и мне «этот» звонил. Не знаю, что он от меня хочет, но перезвони ему.
— Что ему нужно от меня?
— Не знаю. Перезвони. Всё, целую. Если что звони.
— Пока, мам.
Разговор прервался. Загромыхал гром, и на секунду сверкнула молния. На душе всё пустовало. Не было ни страха, ни спокойствия, абсолютно ничего, кроме как чувства голода и лёгкого раздражения. И чтобы насытить изголодавшийся желудок, Элеонора остановилась на сладких гренках. И быстро, и вкусно. Лишь хлеб, пара-тройка яиц, сахар и оставалось добавить для вкуса немного молока. Через пятнадцать минут на столе стояла тарелка вкусно пахнущих и золотистых гренок. Насытившись, раздался громкий рингтон из мобильных динамик. Взявшись за смартфон, на экране высвечивался контакт отца. Девушка приняла звонок и на другой линии послышался громкий звонкий голос мужчины.
— Алло? — Соловьева первая начала ввести беседу.
— Элеонор, привет. Как ты? — прозвучал дружелюбный басистый голос.
— Нормально. Ты что-то хотел? — Соловьева с раздражением стиснула зубы.
— Звоню, чтобы спросить, как у тебя дела, — Элеонора чувствовала, как лютая ненависть из-за прошлого вновь разгоралась с новой силой.
— Да всё как всегда. Ничего нового, — безжизненным тоном ответила она. — А у тебя как?
— Тоже особо ничего. Помаленьку, потихоньку работаю. Ты сейчас с мамой? Или у себя?
— У себя.
«Всё. Давай закончим на этом разговор. Ты, в очередной раз, убедился в том, что твоя дочь живёт скучной жизнью. Доволен? Теперь давай бросай трубку»
— Слушай, я сегодня раньше освобождаюсь с работы… Не хочешь вечером прогуляться по городу?
Элеонора не желала видеть или слышать давно позабытого отца, но прогулка на свежем воздухе сейчас как раз было кстати. Прибывая долгое время в одиночестве, становилось не по себе: словно стены давили на мозг, не давая вздохнуть полной грудью. К тому же, девушка уже долгое время не виделась с родителем.
— Почему бы и нет, — согласилась она. — Я не против.
Из трубки послышалось то, как отец жизнерадостно усмехнулся.
— Отлично. Тогда, как только я буду освобождаться — наберу тебя и подъеду к твоему дому. Хорошо?
— Да, конечно. Я буду ждать.
— Всё договорились. До встречи.
***
К вечеру центр города был люто забит пробками, и Элеонора, как назло, застряла вместе с отцом. Весь город практически находился в затопленном состоянии, и всюду виднелись широкие лужи. Масштабы начинались с самых неоднозначных и крошечных, заканчиваясь целыми озерами, через которые можно было пробраться лишь на лодке. Запомните: если в Одессе выпал дождь, то вы автоматически попадаете в Венецию.
— А как у тебя дела на личном? — сидя за рулём спросил отец Элеоноры.
— А что с ней? — дочь очевидно никак не желала отвечать.
— Ну, общаешься с молодыми людьми? Может тебе кто-то нравится.
— Нет, — твёрдо отрезав, в груди всё неприятно стиснулась.
Грузовая белая «Тойота» припарковалась на стоянке неподалёку от пляжа. Чёрное море сегодня было довольно тихим. Приятный бодрящий ветерок дул в сторону побережья. Элеонора держала кружку горячего капучино, а у отца был чёрный чай. Девушке так не хотелось общаться, но, чтобы подышать свежим морским бризом, она всё же решила не упускать возможности и выбралась из плена «домашнего уюта».
— Что с работой? Ты что-то искала? — обратился к дочери высокий шатен, глянув стеклянными серыми глазами.
— Нет, я ничего не искала, — у собеседницы с примесью ненависти в груди проснулась и боль.
— У меня есть одни знакомые, они работают в магазине, где продают дорогие элитные сигары и сигареты.
Дальше Элеонора не слушала. Ведь с каждой встречей беседа с отцом ничем не отличалась от предыдущей. И начиная с самого детства, в край до шестнадцатилетия, ей удавалось проваливатся в собственные мысли, не реагируя никаким образом на раздающиеся ненавистное эхо из вне.
— А чего ты сама хочешь? — заданный вопрос вывел блондинку из кокона. Она впадала в ступор каждый раз, когда её озадачивали таким вопросом.
— Я не знаю, — замявшись, она добавила: «Наверное спокойной жизни».
— Так дело не пойдёт, — со строгостью ответил мужчина, замедлив шаг. — Ты должна найти себе работу. Как только мы развелись с твоей мамой, вы сразу начали шевелиться и что-то делать. Ты бы знала, как я был рад, когда вы слезли с моей шеи и ты начала работать в той забегаловке на вокзале.
«Заткнись»
— И как жаль, что тебя тогда оттуда уволили. Я тогда подумал про себя: «Теперь они и устроят моей дочери весёлую жизнь. Посмотрим теперь, кто из нас здесь тиран, — они или я». Понимаешь, да? — мужчина попытался усмехнутся и всё перевести в шутку, но это никак не повлекло Элеонору ответить взаимной улыбкой.
«Прошу, заткнись»
— А как мама, кстати? Теперь-то она меня понимает. Не понимаю всё ещё, почему она тогда ушла. Нечего было молчать, нужно было разговаривать и обсуждать всё со мной.
В груди Элеоноры вспыхнула ярость. Сжав в руках пустой стаканчик из-под капучино, она бросила его со всей силы в сторону.
— Элеонора? Ты в порядке?
— В полном! Знаешь… Если бы ты не обращался со мной самого детства как с дерьмом и если бы ты вслушивался в слова матери и делал всё, что она тебя просила, то, может быть, не было бы всё так хуёво. Знаешь… — она замялась. — Я ненавижу тебя.
— Я понимаю, что возможно был тогда не самым лучшим отцом, но…
— Ты самый хуёвый отец! — Элеонора чувствовала, как глаза начинали наливаться кровью. Из груди вылетало сердце. От таких слов любой уважающий себя отец давным-давно вмазал бы своему чаду по лицу или, в лучшем случае, просто разочаровался.
— Дослушай меня до конца, пожалуйста, — девушка замолкла. — Мне очень жаль, что тогда в прошлом произошло. И хоть я и не помню, но мне правда жаль.
— Всё ты помнишь, — сквозь зубы прошипела Элеонора.
— Нет, я правда не помню. И твои истории с тем, как я чуть тебя не убил, крики, ссоры, слёзы. Я не помню ничего.
— Значит, ты даже не помнишь, когда назвал меня монстром? А дегенераткой? — мужчина отрицательно покачал головой. Девичьи глаза потухли. Элеонора почувствовала нарастающий ком в горле, горящие от злости и боли лёгкие. Она не верила ни единому слову.
— Добрый вечер.
«Этот голос. Нет, только не ты!», — ноги нервно подкосились и отчаявшуюся парализовало на месте, когда с её стороны вышел высокий силуэт в чёрном одеянии.
— Здравствуй, Элеонора, — мягким и нежным баритоном поздоровался прибывший.
«Его лицо. Значит это не было моей галлюцинацией», — Элеонора отчётливо видела всю сущность безликого монстра: каждую линию алебастрового «лица», все втянутые скулы и два пустых кромешных «глаза». «Как он видит? Как дышит? А говорит?»
— Тебе не хорошо?
«У-у него есть рот? Эти зубы… Он-ни огромны! А эта пасть…», — Элеонора попыталась сглотнуть, но во рту ничего не оставалось кроме сухого кома. Голову резко одолело головокружение и девушка попыталась удержаться на ногах.
— Позвольте узнать кто Вы, — вмешался отец дочери. Монстр перевёл «взгляд» в сторону мужчины и улыбнулся. От увиденного чудовищного оскала Элеоноре стало ещё хуже.
— Меня зовут Олег. Я психолог Вашей дочери, мистер…
— Валентин. Мне она не говорила, что посещает Вас.
— Ну, Вы тоже особо ничего… — человек в плаще увлёкся рассмотрением отца жертвы.
— Простите, что?
— Я говорю, что вы тоже не особо разговорчивы с Элеонорой, — безликий перегородил всю видимость девушке, встав спиной. Приторный аромат роз впился в ноздри, тем самым успокаивая загнанную в капкан. — К тому же, я порекомендовал ей не видеться с вами. Уж слишком сильно вы влияете на неё.
— Я её отец и имею право, — серьёзно ответил Валентин.