Бондарь постарался, как мог — составил вместе три стола, накрыл белыми скатертями. С чердака притащил две длинные толстые доски, обернул их ковровыми дорожками, укрепил на чурбаки. Получились две длинные удобные скамейки. Из недр кухонного шкафа вынул расписное прямоугольное блюдо длинною в метр. Такое блюдо не в каждом музее найдешь. Поставил старинное блюдо на стол и наполнил клубникой.
Чтобы обезопасить дом от неожиданностей, я закрыл все окна на шпингалеты и на первом, и на втором этажах, закрыл даже форточки. Надел наплечную кобуру с пистолетом Макарова, сверху легкую курточку и — готов принимать гостей. С тех пор, как началось это дело с автографом, я потерял доверие к гостям.
Зоя пришла первой. Я был на работе, поэтому на меня не могли подействовать никакие чары. Просто оглядел — нет ли при ней оружия. Но при ее манере одеваться не только пистолет — носовой платок некуда было спрятать. Белый носовой платочек и был засунут за поясок ее зеленого, в облипочку, костюма.
Оглядев комнату. Зоя села у окна.
— У-у! — произнесла она восхищенно, увидев блюдо. — Клубничный бегемот! В Гавани, на ярмарке «Российский фермер», за такое блюдо дадут золотую медаль!.. Я сама не своя от клубники, как увижу ягоду на грядке, так и кидаюсь на нее с открытым ртом. А на это блюдо надо бросаться с лопатой.
Бондарь остался доволен ее отзывом. Но Зоя не взяла ни ягодки. Она смотрела в окно. А там было на что поглядеть. Собрался кое-какой народишко, из тех, кого в гости не зовут, но кто горазд поболтать, послушать сплетни. Среди них Юрка, пацан на мопеде «Верховина-3» е отломанной левой педалью. Носом непрестанно шмыгает, купался, наверное, много, простыл. Заметно выделялись два парня в крепких кожаных куртках, на мощных, сверкающих никелем, американских мотоциклах, настоящих вездеходах с широкими, на шипах, колесами. С парнями прибыли две девчонки, юные, с хорошенькими личиками, в юбчонках таких тесных и коротких, что, когда они приседали от смеха, мелькали их белые трусики. А смеялись они беспрестанно.
Парни на мотоциклах показались мне подозрительными. Я вышел на улицу, посмотреть на них поближе, прикинуть, что можно сделать. Ворота наши наполовину были завалены березовыми чурбаками, машина стояла на улице. Я развернул нашу «Ниву» так, что она загородила всю линию вдоль канавы — протиснуться можешь, а на мотоцикле не проскочишь, обязательно окажешься в канаве.
С другой стороны подъехал инспектор Шестиглазов с любителем поэзии сержантом Григорьевым за рулем. Сержант глянул на мотоциклистов, на меня, с лету все понял и тоже развернул свой милицейский «уазик», с другой стороны перегородил дорогу. Так-то спокойнее будет, если у парней что нехорошее на уме, то они — в ловушке. А молодцам хоть бы что, смеются между собой, веселят своих девчонок, из-под коротеньких юбчонок мелькают белые трусики.
Кю принес эту сплетню, не знаю, но при входе в дом гости шушукались, мол, Никита жив, сегодня ночью домой приходил. И обещал матери на следующую ночь снова прийти.
Я немедленно передал эту «новость» Граю. Он скептически усмехнулся:
— Утонул, значит утонул…
Стив Исаев сел рядом с Зоей. Дальше Слег Попов с матерью, родители Ольги старики Ангеловы, рыбак из Назии Кирилл Феоктистов, жених из Казани Рахим Маматкулов, сторожиха Нина Федоровна с дочкой Галей, отец Елены Островской. Главбух Рублева тоже пришла. Про нее следует сказать особо. Позднее выяснились два весьма интересных факта. Оказывается — на празднике в Шлиссельбурге она провела весь день и дважды встречалась с Геннадием Исаевым. Это ни о чем не говорит, но все же стоит держать в голове. И еще — в день гибели Елены Островской она тоже присутствовала на канале и шесть раз ходила купаться. Почему же ее не захватила мелкая сеть инспектора Шестиглазова, да и мы с Граем не заметили? Оказывается, по состоянию здоровья, ей противопоказано открытое солнце. И сна расположилась за кустиками прилегающего к каналу лесочка. Единственное неудобство такого расположения — то и дело приходится отгонять в сторону желающих справить в лесочке малую нужду. Лично я до сих пор продолжал держать Рублеву на подозрении — лицо у нее каменное, ничего не выражает, узенькие щелки глаз совершенно непроницаемы, а характер и сила у нее мужские.
С другой стороны стола сели Грай, инспектор Шестиглазов и я. Сержант Григорьев остался на стуле у дверей.
Когда все приглашенные вошли в дом, хозяйственный Бондарь закрыл на крючок вторую половинку ворот — две рейки с прибитыми к ним штакетинами, тщательно выкрашенными в это лето. А чтобы не торчать без дела, взял лопату и направился в дальний угол сада, возиться с грядками. Наши с Граем криминальные дела его не касались. Его интересовал только успех, то есть гонорар.