— Скорее всего он убит после работы. Кто-то к нему пришел, они выпили, тут сильно пахнет водкой, не продохнуть, и гость заколол своего приятеля.
— Теперь поздно обсуждать это, оставайся там, — и Грай бросил трубку.
И все-таки мне сильно хотелось удрать отсюда. Случайно я бросил взгляд в окно, увидел, что через улицу к дому спешит мать Кулика, и успел выскочить из квартиры. Тут на лестнице мы и встретились.
— Вы еще здесь? — удивилась она.
— Да, я постучал, никто не открывает, вот, стою на лестнице, жду.
— Где ж ему быть? Там он, — уверенно отвечала женщина. — Не иначе, как перебрал и крепко спит.
Мы прошли по коридору. Она распахнула дверь в комнату бригадира.
— Так я и знала, спит, пьяный черт!
Она подошла ближе и хотела толкнуть его в плечо.
Я сделал вид, что все это вижу первый раз и посоветовал:
— Лучше вам его не трогать. Тут не все в порядке, мне кажется.
Она медленно протянула руку, холод его тела и неестественная тяжесть подсказали ей, что сын мертв. Она пошатнулась и стала падать. Я подхватил женщину и помог сесть на стул.
— Допился-таки, — вытирала она слезы. — Сердце не выдержало, сколько раз я ему говорила. К экстрасенсу ходил, кучу денег истратил, ничего не помогло.
— Он заколот ударом ножа в сердце, — сказал я, — Скорее всего это произошло вчера вечером. Он был так пьян, что если и видел опасность, то защититься уже не смог.
— Откуда вы взяли?
— У него рана на груди.
— Подымите его.
— Лучше этого не делать до прихода милиции.
По лицу женщины текли слезы. Я думал, что она сейчас завоет, упадет на пол, начнет биться в истерике и придется спасать ее, чтобы не умерла. Она закусила платок и с минуту сидела молча, как каменная. Затем заговорила чужим голосом, словно была не в себе:
— Хоть и приемный сын, а жалко, как родного. Да, надо звонить в милицию.
— Милиция начнет задавать вопросы, следует подготовиться к разговору с ней.
— Вы такой энергичный…
— Я частный детектив Виктор Крылов из детективного агентства Ярослава Грая.
— Вам надо платить?
— Нет, мы расследуем пропажу дорогих кошек, и поэтому я хотел поговорить с вашим сыном. Платить мне не надо. Скажите, когда вы последний раз видели своего сына живым?
— Вчера утром, когда он уходил на работу.
— После этого говорили с ним по телефону?
— Да, он звонил в конце дня, сказал, что к нему зайдет заказчик, и они задержатся с ним.
— Может быть, он назвал имя или ещё что сказал про этого человека, попробуйте вспомнить.
— Нет, сказал только «заказчик», он немногословен.
— Какого рода мог быть заказ?
— Не знаю, он меня в свои дела не посвящал. Говорил, я даю тебе деньги, и ладно, об остальном знать не обязательно.
— Где он был в воскресенье поздно вечером?
— Не знаю, пил где-то, пришел домой в час ночи.
— Что-нибудь принес домой, какой-нибудь сверток или сумку?
— Ничего не принес.
— Он сам водил машину, на которой кошколовы ездят по городу?
— Сам, несмотря на пьянку, он хороший водитель, ни одной аварии за всю жизнь.
— У него были враги?
— Он воинственный, и наверняка были люди, которых он в свое время обидел.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
— Кого я могу подозревать? Но это был не враг, с врагом он не стал бы выпивать.
— Кто же это мог быть?
— У него много знакомых.
Мать Кулика прижала ладони к глазам и негромко заплакала. Я осторожно взял трубку через платок и позвонил в милицию…
Весь вечер я провел с матерью Кулика. Сначала у дежурного следователя Распопова в районном отделении милиции. Прежде я видел его мельком, теперь пришлось познакомиться ближе. Он угостил меня чаем и сайкой. Потом у заместителя городского прокурора Величко. О нем прежде не приходилось слышать. Там мне повезло, из соседнего буфета принесли кофе и бутерброд с сыром.
Домой, на проспект Стачек, 126, я попал лишь в двадцать два сорок. С нежностью посмотрел на красного ватного петуха, сидящего на горячем чайнике, на три вареных яйца на блюдечке, на пшенную кашу со шкварками, вынутую из духовки, на полукопченую колбасу, нарезанную тонкими ломтиками;
— «Ел он много, но не жадно», — процитировал я капитану стихи, садясь за обеденный стол.
— Как может человек за день так осунуться? — удивился Бондарь и подложил мне еще каши.
Рассказ мой занял час и не принес никакой пользы, потому что неведомый убийца оказался ловким, не оставил ни малейшей ниточки, ни слабенького следочка. Грай измучил меня своими вопросами и все без толку, я сам чувствовал — зацепиться не за что. Мы сидели опустошенные, разочарованные друг в друге, обессиленные.