— И тоже никаких следов?
— Никаких.
— Часто вы не ночуете дома? — спросил Грай Ирину.
Я думал, что она вспыхнет и надерзит. Но, видно, я плохо разбираюсь в женщинах.
— Иногда мне приходится ночью дежурить в гостинице. Часто езжу за город к подруге и остаюсь у нее. Тогда я прошу последить за кошкой соседку по лестничной площадке, оставляю ей ключи.
— Соседка не могла позариться на кошку?
— Не думаю, у них там полна коробочка, людям жить негде. К тому же я ее давно знаю, она часто помогает мне по дому… А почему вы спросили, где я ночую? Вы мне не доверяете?
— Я никому не верю, только фактам. Виновным может оказаться любой. Даже кто-то из вас.
— Неплохая догадка, — хмыкнул Верхов, — Стоило мне ради этого тащиться такую даль.
— Сколько русских голубых осталось в городе? — спросил Грай.
— Три, — ответил Шувалов, — Мой Елисей и еще две — у Копейкина и Молчановой. Вот наши адреса.
— Итак — для чего их воруют? Есть версия, что из них, по принципиальным соображениям, шьют редкостную по цене шубу.
— Я тоже слышал эту байку, — согласился Шувалов. — До какой моральней низости должен человек опуститься, чтобы пойти на это!
— Причем здесь мораль? — разозлился Дмитриев. — Кто-то получает шубу из уникального зверя, небывалой расцветки, с удовольствием носит ее и даже гордится ею: такая шуба — одна в мире! А на мораль и историю ему наплевать.
Верхов цинично усмехнулся:
— Мораль — дело переменчивое. Носим же мы шапки и рукавицы из собаки, а она тоже друг человека. На севере специально собак длинношерстных для шапок выращивают. Да и куда опускаться? Многие сейчас живут вообще без морали, главное — выжить. Любой ценой. Или разбогатеть. Тоже любой ценой.
— Вы несносны, Верхов, со своей демагогией, — стрельнула на него глазом из-под челки Ирина. — Я про это знать не хочу, мне противно. Не за этим мы сюда пришли, давайте делом заниматься.
— А вы слышали про так-то шубу? — спросил ее Грай.
— Да, слышала. Все кошатники говорят про эту шубу. Но это выдумка, анекдот.
— А вам, Ирина, пойдет такая шуба, — засмеялся Верхов.
Ирина дернула плечом и отвернулась.
— Другая версия, — продолжил Грай. — «Неизвестный», назовем его пока так, ворует кошек, чтобы стать монополистом на рынке.
— Ворованного кота невозможно выставить. Его лучше отравить! — не согласился Шувалов. — Я узнаю своего кота и скажу: «Отдай!» Кошачий мир тесен.
— А если станут продавать котят?
— Я узнаю и сына, и внука своего кота.
— Разве это возможно? — поинтересовался Грай.
— Узнают же лошадники детей от знаменитых рысаков и других коней по голове, крупу, ногам, копытам, по бегу… Так и я узнаю.
В Верхова словно вселился бес противоречия.
— Вы слишком хорошо думаете о людях, Александр Николаевич! Наши кошки еще не успели облагородить общество до такой степени. Ворованного кота можно продать через третьи руки в другой город и написать ему в карточку — родители неизвестны. Вот он и снова участник выставки. У вас останутся документы, у него будет кот. Идентифицировать кота невозможно. Как вы докажете, что это ваш кот? Даже если он вас узнает — это ничего не докажет.
— Я не верю в такую низость, — ответил Шувалов. — Скажите нам, Грай, как вы полагаете действовать, с чего начать?
— Не могу пока сказать, Александр Николаевич.
— Ни черта он нам пообещать не может, этот самодеятельный детектив! — взвизгнул Верхов.
— Что вы думаете, Копейкин?
— Нужно соглашаться, пусть начинает действовать. Если мы увидим, что ничего не получается, разорвем соглашение.
— Вы принимаете такие условия, Грай?
— Да. Если пойму, что зашел в тупик, тотчас поставлю вас в известность.
— Вы согласны, Копейкин?
— Да, ведь нам его рекомендовали как лучшего частного детектива в Санкт-Петербурге.
— Ирина, что вы скажете?
— Я не услышала плана конкретных действий, но, полагаю, нам надо начинать.
— Геннадий, что вы скажете?
— Я не думаю, что он сможет прийти ко мне домой и вынуть, словно фокусник, кота из шляпы, но пусть он найдет этого жулика, пора с ним рассчитаться, и пусть сумеет защитить трех оставшихся русских голубых. Я надеюсь получить от них котенка и начну все сначала. Что касается оплаты — нас тут пятеро пострадавших, нам надо заплатить по десять долларов, из кассы добавить еще десять и выдать эти деньги как аванс. Что вы скажете на это, Грай?