Кто меня, дуру такую, за язык тянул?
Мужчина моих несбывшихся снов сразу же целиком и полностью переключился на меня:
- При каких обстоятельствах вы его видели?
- При каких обстоятельствах? - хмыкнула я, вспомнив, как мы с Нинон баюкали безутешного банкира. - Из окна спальни Остроглазова.
Глаза моего подленького любовника полезли на лоб. Клянусь, я получила от этого истинное удовольствие.
Как назло, вмешалась Нинон, кто ее просил!
- Так это было тогда, когда он пытался повеситься?
Сообразив, что в очередной раз сболтнула лишнее, Нинон прикусила язык, да было поздно.
- Повеситься? Кто хотел повеситься? - Андрей напружинился, как борзая возле лисьей норы.
- Ну вот, - из близоруких глаз Нинон брызнули жгучие слезы, - я так и знала, я так и знала...
Пришлось мне выручать свою опрометчивую подружку:
- Повеситься хотел Остроглазов, но мы успели вовремя - так сказать, предотвратили попытку... Пошли его проведать и застали с петлей на шее...
- Та-ак, - сказал Андрей и уперся кулаками в свои колени. - А где сейчас этот склонный к суициду товарищ, вы не в курсе?
Мы с Нинон переглянулись:
- Должен быть здесь... По крайней мере, вчера он оставался здесь ночевать...
- Еще не легче! - воскликнул мой вероломный любовник. - Мы звонили, стучали - никто не открывает. - И, сорвавшись со стула, выскочил из кухни. Секунду спустя я уже могла наблюдать, как он озабоченно переговаривается с двумя милиционерами, терпеливо поджидавшими его возле террасы.
- Господи! - сказала Нинон убитым голосом. - Неужели же он, неужели он...
Я думала о том же.
Глава 15
Через минуту, не сговариваясь, мы с Нинон выскочили из дому и бросились к банкирской даче, куда переместились милиционеры с пепелища. Они уже колошматили в двери, покрикивая:
- Есть кто-нибудь дома? Откройте! Мужчина моих несбывшихся снов стоял чуть в стороне и нервно обкусывал заусенцы на пальцах левой руки. Никогда прежде не замечала за ним такой привычки.
Мы с Нинон наблюдали за всем этим с замирающими сердцами.
- Еще одного трупа я не перенесу, - предупредила я Нинон.
Нинон ничего не ответила, только судорожно хватила ртом воздух.
Андрей бросил обкусывать заусенцы, посмотрел на нас с Нинон и устало сказал:
- Попробуйте вы. Может, вам он ответит.
Перепуганная Нинон робко приблизилась к запертой двери, откашлялась и проблеяла слабым голоском:
- В-Виталий, Виталий, открой, пожалуйста!
- А погромче не можете? - спросил мужчина моих несбывшихся снов.
Нинон еще раз откашлялась и звонко крикнула:
- Виталий, открой! Ответа не последовало.
- Да может, его там вообще нет? - предположил кто-то. - В окна не заглядывали?
Особо важный щелкнул пальцами, и парочка волонтеров отправилась заглядывать в окна. Мы с Нинон бросились вслед за ними и минут пятнадцать носились вокруг дома, как дрессированные пони по цирковой арене, взбаламученные и совершенно запыхавшиеся. Увы, наша бурная деятельность ничего не прояснила: на первом этаже банкирского особняка было тихо и безлюдно.
- Где его спальня? - Андрей опять принялся обкусывать ногти.
Нинон молча указала на окно в мансарде.
- Что, будем дверь ломать? - подкатился к моему бывшему любовнику один из милиционеров.
Тот опять занервничал, запрокинул голову, посмотрел на окно в мансарде и мечтательно произнес:
- Заглянуть бы туда...
Милиционер, предлагавший выбить дверь, огляделся по сторонам и обронил неуверенно:
- Да как туда заглянешь? Если только взобраться по этой пальме, или как ее там...
Он кивнул на буйную экзотическую растительность, подступающую прямо к дому, и добавил:
- Только я не полезу, у меня двое детей и жена беременная.
Надо же, какое совпадение, подумала я, вспомнив нечаянную встречу в "Таганском" гастрономе.
- Давайте я попробую, у меня разряд по легкой атлетике, - вызвался другой, совсем молоденький, у которого, видно, не было ни детей, ни беременной жены. Сел на аккуратный английский газон, развязал шнурки и снял ботинки, потом стащил с ног носки, добавив:
- Так надежнее. - В заключение он вспомнил про свою форменную фуражку, стащил ее с головы и положил на траву рядом с ботинками.
Остальные, включая и нас с Нинон, молча наблюдали за этим странным ритуалом. Потом мы задрали головы и завороженно следили, как ловко и споро молодой милиционер взбирается по стволу, а тот, что постарше, предлагавший взломать дверь, восхищенно щелкнул языком:
- Надо же, какой орангутанг! Молодой "орангутанг" спустился вниз еще быстрее, чем взобрался. Наставил на "особо важного" оторопелые глаза и доложил:
- На кровати труп!
***
С дубовой банкирской дверью пришлось здорово попотеть. Конечно, не нам с Нинон, а коллегам и подчиненным мужчины моих несбывшихся снов, представленным в количестве аж семи человек. Как они ни бились - и бросались на дверь с разбегу, будто в набежавшую волну, и топориком поддевали, - она не поддавалась. Наступил такой момент, когда сам "особо важный" крякнул и подналег на дверь плечиком; тут-то она, натужно скрипнув, подалась. В общем, получилось, как в известной сказке: дедка за репку, бабка за дедку... Дальше вы сами знаете.
Вся компания дружно ринулась в дом, мы с Нинон, ясное дело, замыкали колонну. Возле лестницы один из милиционеров преградил нам дорогу, браво гаркнув:
- А вы куда?
Мы с Нинон растерялись и собрались уже понуро ретироваться, но Андрей нас неожиданно выручил, крикнув сверху:
- Пусть идут, понятыми будут! Мы с Нинон взбодрились и прибавили шагу. Все же в банкирскую опочивальню нас не пустили, и нам пришлось вытягивать шеи, чтобы рассмотреть, что именно происходит за широкими милицейскими спинами. А там, собственно говоря, ничего не происходило. Банкир Остроглазов в одних трусах лежал навзничь на постели, а в спальне стояло тяжелое амбре спиртного, экзотических восточных ароматов с туалетного столика убиенной банкирши, а также крепкого мужского пота, исходящего от разгоряченных выбиванием двери милицейских тел.
Андрей решительно подошел к широкой кровати и, присев на корточки, наклонился над мертвым банкиром. Остальные молчали и, как мне показалось, даже затаили дыхание. Уж мы с Нинон - точно. Тем пронзительнее мне показался истошный вой сирены и визг тормозов, а через считанные секунды - слоновый топот по лестнице.
- Руки!!! - рявкнул кто-то за моей спиной, и что-то холодное и твердое уперлось мне в правую лопатку.
- Мама... - пробормотала я, ноги мои подогнулись, точно во сне я увидела совершенно обалдевшее лицо Андрея...
Дальше пошли выяснения, причем исключительно на повышенных тонах.
- В чем дело? - прямо-таки взревел мой бывший любовник.
- Это я вас должен спросить! - проорал невидимка за моей спиной и убрал неведомую железяку, прежде упиравшуюся мне в лопатку. Мне сразу стало как-то поуютнее. - Этот дом находится под охраной, и пять минут назад на пульт поступил сигнал тревоги. Вы взломали дверь!
Хоть уши мои и заложило от крика, я все же расслышала какой-то новый звук, похожий на стон. Да и не только я, потому что Андрей и тот, что стоял за моей спиной, перестали лаяться. В комнате повисла тягостная тишина, а минуту спустя странный звук повторился. И это был не стон и не вздох, а протяжный с подвыванием зевок. И издал его.., банкир Остроглазов, который прежде не подавал никаких признаков жизни и вообще считался покойником.
Сладким зевком Остроглазов не ограничился, пару раз дернул ногой, потянулся и.., открыл глаза.
- Что?.. Что здесь происходит? - спросил он хриплым голосом и попытался прикрыть свою малопрезентабельную наготу белым стеганым покрывалом. Вопрос выглядел вполне логично.
Ответа не последовало, милиционеры, выстроившиеся вдоль стен спальни, как почетный караул, растерянно раскрыли рты, а мужчина моих несбывшихся снов побледнел и вытянулся в струнку.