- Итак, при каких обстоятельствах вы обнаружили труп гражданки Остроглазовой? - спросил он, обстреливая меня профессионально подозрительными глазами и выпуская изо рта дым дешевой сигареты, от которого меня снова повело.
- Я.., я... - Я отвернулась и глотнула свежего воздуха, проникавшего внутрь сумрачного кабинета сквозь открытую форточку. - Я его, собственно, и не обнаруживала, в смысле труп... Его обнаружили муж этой.., мертвой женщины и Ни.., моя подруга Нина Звонарева, то есть Поварова, - я совсем смешалась.
Опер встрепенулся:
- Вы хотите сказать, что вас не было на месте обнаружения трупа?
- Нет, почему же, - поторопилась я рассеять его сомнения, - я там была, только... Только я не сразу увидела.., труп... Сначала его увидели Ост-роглазов и Нина...
- Гм-гм, а вы где же были?
- Я.., я ведь сидела на заднем сиденье... А.., а потом, видите ли, мне стало плохо, то есть меня укачало... Короче, когда я подошла, они, Нина и муж.., трупа (муж трупа - это ж надо до такого договориться!), стояли перед машиной и смотрели на асфальт, ну, где она лежала... Муж плакал... - Я замолчала, уставившись на затоптанный линолеум милицейского кабинета.
- Понятно, - буркнул опер и что-то черкнул в блокноте, - а перед этим что было?
- Перед этим? - Я сглотнула подкативший к горлу комок. - Вы имеете в виду, что было возле железнодорожной платформы?
Сыскарь снова пыхнул своей сигареткой и заявил суровым тоном:
- Я имею в виду все, с самого начала.
- Сначала? - Я тихо затосковала, но делать было нечего. - Сначала я приехала.., сегодня утром, то есть уже вчера утром, в Дроздовку, Нина встретила меня...
- Этого не надо, - перебил меня опер и, поморщившись, раздавил сигарету о стенку банки из-под майонеза, набитой окурками чуть не доверху. (Ох, лучше бы я на нее не смотрела, так меня снова замутило.) - Давайте знаете с какого места, м-м-м, с криков. Крики вы слышали или нет?
- Ну да, слышала, - выдавила я из себя через силу. - Я слышала, как кто-то кричал: "Старый козел!" От крика я проснулась, позвала Нину... Нина сказала, что это, наверное, соседи ссорятся. А потом уже сам этот сосед, Остроглазов, постучался к нам и стал спрашивать жену... Хотя нет, постойте... - Я попыталась сосредоточиться. - Не так все было, вернее, не совсем так. Сначала, после криков, мы с Ниной спустились вниз, выпили немного минеральной воды и... Ну конечно, мы посмотрели в окно и увидели, что женщина эта, еще живая, уходит от своей дачи куда-то в сторону железнодорожной платформы.
Сыщик нервно забарабанил по столу шариковой ручкой:
- А муж когда появился? Я пожала плечами:
- Да откуда ж я знаю, я ведь время не засекала. Может, минут пять прошло, может, побольше. Помню только, что когда он стал уговаривать Нину, чтобы она с ним поехала, то сказал... Ну да, он сказал, сейчас, мол, половина третьего, а первая электричка будет только в пять двадцать утра.
- И что было потом?
- Потом мы быстро оделись, сели в машину и поехали. Приехали к платформе, там расспросили парня, который торгует в круглосуточной палатке, тот сказал, что никого не видел... - Я закусила губу, потому что мое повествование неумолимо приближалось к самым неприятным для меня воспоминаниям. - Потом мы поехали по асфальтированной дороге, вдруг остановились.., и все.
Опер опять закурил, щелкнув зажигалкой:
- И что же, вы никого не видели дорогой?
Тут только в моей голове соединились контакты, я все вспомнила и сразу испугалась:
- Ой, точно, нам попался по дороге этот, ну, шабашник, который тут дачу строит, Сыщик сразу насторожился:
- Припомните, когда и в каком именно месте вы его встретили?
Собственно, провалы в моей памяти уже были благополучно ликвидированы, но на всякий случай я сделала глубокомысленный вид и выдала после некоторой паузы:
- Это было, когда еще мы ехали к платформе... А место... Ну, там, где грунтовая дорога пересекается с асфальтовой.
Опер ничего не сказал, только грузно откинулся на спинку стула, жалобно скрипнувшего под ним. В этот же момент дверь распахнулась, и в комнате возник тщедушный человечек с пегим, схваченным резинкой хвостиком на затылке.
- Ну что там? - спросил его сыщик. "Хвостатый" развел руками:
- Пока ничего, на вид в машине все чисто, в салоне порядок, а вот снаружи... Колеса в какой-то дряни...
Я покраснела и втянула голову в плечи. Сыщик перехватил мой робкий взгляд и буркнул:
- Ладно, разберемся.
Глава 5
Дверь скрипнула, и я открыла глаза. В комнату вошла Нинон и присела на край софы.
- Ну, как самочувствие? - поинтересовалась она, откидывая со вспотевшего лба прядку волос цвета "созревшая рожь".
- Лучше не спрашивай, - простонала я, приподнимая голову с подушки.
- Надо же, как тебя, - подивилась Нинон, - ну ладно, это дело поправимое, сейчас мы тебя вылечим. - С этими словами она скрылась за дверью, очень скоро явившись снова, уже с бутылкой пива, запотевшей, из холодильника.
- Ни за что! - замотала я головой.
- Ну и напрасно, - тоном знатока заметила Нинон, - всего лишь пара глотков, и тебе полегчает. - И она звонко набулькала пива в высокий стакан из темного стекла.
- Рекомендации лучших собаководов? - тускло сострила я, принимая стакан из рук Нинон и осторожно отхлебывая пиво, предварительно зажав нос пальцами. Печальный опыт мне подсказывал, что подобная предосторожность не повредит.
Поразительное дело, но мне и правда стало полегче. Я даже решилась придать своему бренному телу сидячее положение и поджать под себя ноги. А Нинон подошла к окну и, взглянув вниз, пробормотала:
- У Остроглазова ворота нараспашку, надо бы пойти закрыть...
- А чего он сам не закроет? - тупо спросила я.
- Интересное кино, - фыркнула Нинон, - как же он тебе их закроет, когда его дома нет?
- А где он?
- Где-где? - передразнила Нинон. - Ты чего, не поняла? Его же задержали по подозрению в убийстве жены!
- Да что ты! - не поверила я и поскребла ногтями макушку. - О чем они там, в милиции, думают? Как он мог ее убить, интересно? Ведь он же все время с нами был!
Нинон равнодушно передернула плечиком:
- А чего им думать? Им нужно побыстрее кого-нибудь изловить, изобличить и отрапортовать по начальству о результатах проделанной работы. А Остроглазов, как ни крути, самая подходящая кандидатура на роль убийцы, особенно если учитывать, как часто они ругались.
- Но это же... Если так рассуждать, тогда вообще извилинами шевелить не надо. А как же всякие экспертизы, эти.., следственные эксперименты, свидетели, наконец? - Я уставилась на Нинон.
- А я-то тут при чем? - резонно отпарировала она. - Я в этих делах не больше твоего понимаю. Одно только могу сказать: Ирка, конечно, была баба вредная, такая, что ангела до греха доведет, и не исключено, что Виталька во сне видел, как он шею ей сворачивает, да только на кой ему черт самому убивать? Денег у него хватает, мог бы кого-нибудь нанять, если уж так приспичило.
- Ты имеешь в виду этого.., ки.., киллера? - не поверила я своим ушам, уж больно легко Нинон рассуждала о более чем серьезных вещах.
- Ну это же я чисто теоретически, - успокоила меня Нинон, - просто в порядке разминки для мозгов. А вообще пусть об этом тот следователь думает, который нас ночью мурыжил. Как его там... А, Проскуряков... И потом, хватит уже об ужасах, завтракать пора, - заключила она.
Я поискала в себе признаки голода, но не нашла. А вот от крепкого чая я бы, пожалуй, не отказалась.
Через двадцать минут мы с Нинон уже сидели на веранде, как и накануне, только трапеза наша на этот раз была гораздо умеренней. Нинон меланхолично управлялась с омлетом, я прихлебывала обжигающий чай без сахара, а незапертые ворота соседской дачи все еще поскрипывали на петлях.
- Черт, как надоело. - Нинон в сердцах отодвинула от себя тарелку с недоеденным омлетом и решительно направилась на улицу.