М. чуть не сошел с ума в ту ночь, а на утро, повелеваемый неведомым себе стремлением, под корень спилил черное древо и затопил его. На месте этом образовался ключ, но наполненный такой ядовитой водой, что, попробовав малость, М. блевал всю неделю.
С тех пор каждую ночь он слышал голос. Женщина умоляла его спасти, а фашист - освободить из водного плена. М., вернувшись через неделю на это место, застал белую березу вставшей и закрывавшей глаза. Его обуял нечеловеческий ужас, но, пересилив себя, он громко заорал, что его так просто не возьмешь, достал нож и отрезал у березы часть коры, с которой полился сочный ярко-красный сок.
Место затопления "фашиста" он нашел достаточно быстро и уже бесформенную корягу сжег, с таким ожесточением, как будто это был его враг.
Во сне на следующую ночь к нему пришла женщина, но теперь она была окровавленной. М. пригрозил, что, если она не перестанет приходить, он сожжет и ее, а так будет резать от нее кусок за куском.
"И.... как ни странно, все прекратилось. Я уж было подумал, что это все галлюцинации и буйная фантазия, но... мне позвонил коллекционер и предложил деньги за образцы такой древесины, что я встретил на болоте... Я испугался и позвал тебя... - шепот М. почти окреп, - а когда увидел твой страх на лице, и, ночью, встретив эту суку снова, решил покончить с ней навсегда".
М., приехал обратно, пришел на болото с бензином. Уже была ночь и скрюченные деревья страны нависали над них в страшных человеческих позах. Он пробрался через них и увидел: ему показалось на миг - не белую березу, а женщину, молодую, в оборванной одежде, умолявшую его не делать ей больше больно. М. почувствовал, как руки сами опускаются, но, пересилив себя, облил женщину бензином и поджог.
Женщина истошно закричала и бросилась на М. Тот отскочил в ужасе, достал нож и воткнул его в грудь горящего древа. Нож прошел как будто в живую плоть. М., не силах больше на это смотреть, постарался убежать, не заметив, как загорелась его одежда. Лишь жар, сжегший кожу на спине, привел его в чувство.
- Как добрался до деревни, я не помню, но все же... мертва тварь! Больше она ко мне не приходила - закончил он свой рассказ и выдохнул.
Я стоял, в растерянности, не понимая и отказываясь верить, но сердце подспудно шептало - правда, правда, правда!
Наш разговор прервал полицейский. Он грубо попросил меня выйти, а на вопрос, почему, лишь пригрозил, что я подпаду под статью. Я попрощался с М. и вышел из комнаты.
- Сестра! - позвал я ближайшую сиделку: что случилось? Почему пришла полиция.
Та уставилась на меня:
- А вы не знали? Погорелец то человека сжег.
- Как человека?!
- Ну на болоте. Нашли его в деревне, а МЧСники потом пожар на пол-леса тушили. Ну и обнаружили на поляне одной труп, весь сожжённый бензином.
Вся больница об этом говорит.
Я опустил глаза.
- И что за труп?
- Женщины. Говорят, она вся истерзанная, до смерти была замучена, прежде чем её сожгли.
Так что маньяк ваш друг.
Еще какой маньяк, согласился я и вышел за дверь.
Более никогда я не видел и не стремился увидаться с М. С клиники его перевели в изолятор, а суд постановил его сумасшедшим. Что весьма печально, но абсолютно правильно, ведь, что он рассказал мне, было истинным сумасшествием и небылицей - и я заставил себя поверить в это, однако иногда, глубокой ночью, я еще представлял в огне костра или камина горящую и истошно кричащую женщину.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов