– Договоримся, – пожал тот плечами.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул я. – Чемодан в багажник, гитару на заднее сиденье. Только осторожней, инструмент хрупкий.
Тот не смотря на жару был в слегка потрепанной жизнью коричневой кожаной куртке, видимо отличительный знак владельца машины. Многие из водил были одеты похоже. Водитель быстро и осторожно погрузил мои вещи, пока я устраивался на широком переднем сиденье 'Победы'.
– Куда едем? В гостиницу? Если брони нет, то дохлое дело. Могу подсказать пару неплохих вариантов для жилья.
– Как вас зовут? – спросил я водителя.
– Тимофей Юрьевич.
– Так вот, Тимофей Юрьевич. Мне родители дом подарили на день варенья, вот нужно вступить во владение.
– Однако, это же сколько твои родители зарабатывают?! – искренне удивился водитель.
– Зарабатывают как все. Просто отцу как инвалиду войны машину дали, а ему без надобности. Продали. Вот, как раз хватило.
– А ну это может быть… Где дом? – мы как раз тронулись с места, поэтому водитель задал вопрос вовремя.
– Садовая пятьдесят семь.
– Отличный район. Там частный сектор. Да и от Садовой до моря всего пять минут вниз по улице. Дорого за дом отдали?
– Не знаю, я в это время в пионерском лагере вожатым был, приехал, подарили, – рассеяно ответил я. Ложь легко слетела с языка.
Двадцать минут спустя мы медленно катились по нужной улице.
– Где-то тут должен быть, вот уже сорок седьмой дом, – проговорил водителя, стараясь не подавить отпускников, которых на улице было довольно много. Кто шел с моря, а кто наоборот после обеда спускался к соленной воде Черного моря.
– Вы не останавливайтесь, мне нужно визуально смотреть его, потом едем в жилконтору. Будем вступать в права.
– Понял… Вот он. Хм, однако.
– Да уж.
Дом действительно впечатлял. Мало того что он был каменным с железной крышей и маленьким слуховым окошком, так его еще окружал высокий забор из дикого камня. Сбоку от дома стоял сарай с односкатной крышей, как и забор, он был сделан из дикого камня. Тень на дом и частично на двор давал небольшой сад, между некоторыми деревьями была растянуты веревки и сушилось белье. Из открытой двери дома в это время вышел мужчина в плавках и стильных затемненных очках. Бледность тела показывала, что он только недавно приехал на курорт. Размер участка по моим прикидкам составлял соток двенадцать, дом занимал треть, немного приходилось на сарай, остальное было отдано саду. В саду дымилась летняя кухня. Слева мой участок подпирал другой, где стоял похожий дом, тоже крашенный известью, справа подпирал другой участок, правда дом там был не таким большим, но зато была большая веранда. Мой дом веранды не имел.
– Что-то народу во дворе полно, да и вещи вон сушатся. Наверное, курортники.
– Соседка должна была за ним присматривать, видимо решила воспользоваться тем, что хозяев нет, – спокойно ответил я. – Ладно, поехали в жилконтору.
Тимофей Юрьевич газанул и мы свернули на ближайшем перекрёстке. На миг мне показалось что внизу, когда мы поворачивали, я видел блики солнца на воде, но высокие заборы не позволял рассмотреть море и только когда мы выехали на другую улицу, я рассмотрел синее море.
Проблем с переоформлением особо не возникло, у меня забрали нотариально заверенную копию дарственной, сделанную в Москве, справку о смерти прошлого владельца и все. Как оказалось владельца тут знали, тот еще дебошир был, да и о проблемах с головой тоже знали. Оказалось его уже пытались положить в больницу месяца четыре назад, но он сбежал и, побродив, казался в Киеве. Тут еще фрукт оказался, пока ему головенку не своротило, все кричал, что оба его сына в войну погибли, правда, не уточная что это произошло на зоне. Я это все и так знал, собрал всю нужную информацию, но женщину, которая все оформляла, слушал с удивленным лицом. Отмазка, что родители не могли приехать, поэтому пришлось самому вступать во владение, прошла нормально. Ладно, хоть не заострили внимания, что мне нет восемнадцати, записка от 'родителей' их вполне устроила. Хотя я сам ее написал. В ней было сказано, что я действую с разрешения и полного одобрения отца. Записка осталась в жилконторе, занесенная при оформлении в документы.
То что бывший хозяин дома был фактически не дееспособен удивления не вызвало, как оказалось документально это было не зафиксировано, к тому же он уже трижды пытался продать дом и дважды подарить, в последний момент отказываясь. Так что моя дарственная ни у кого удивления не вызвала.
-… родственников у него не было, все в войну погибли, поэтому проблем с этой стороны не будет… – говорила женщина, потом спросила. – Как он умер?
– Да, врачи сказали что от туберкулёза. Это произошло через пару дней после того как написал на меня дарственную. Похоронен у нас на кладбище в Киеве.
– Понятно… Вы родственники? – продолжала задавать вопросы служащая.
– Нет, я ему помог перед смертью, он в канаву свалился, кашлял кровью. Все Лёшей меня называл.
– Так звали его младшего сына… Отчего же он решил подарить вам дом?
– Я его вытащил из канавы и отвел в больницу, видимо это его зацепило, а потом, через несколько дней пришел нотариус и сообщил об этой дарственной. Я хотел было отказаться, да родители настояли. Дают – бери, бьют – беги.
– Я все записала. Домовую книгу будете делать новую или принесете старую?
– Новую.
– Хорошо. В общем, ваше заявление и все справки готовы, через три дня сможете прийти за домовой книгой. Вот эта справка подтверждает, что дом теперь ваш.
– Все так просто? Я думал, дольше будет, – удивился я, принимая справку.
– Да нет, у нас все просто, но теперь нужно проехать по некоторым организациям. У вас в доме два года назад была проведена вода, нужно переоформить все на себя. Ну и свет конечно. Когда закончите, пропишетесь в паспортном столе нашего райотдела. Хотя можете и сейчас. По времени успеете, рабочий день у них заканчивается через полтора часа, а завтра они работают только до обеда. Суббота.
– При переоформлении что-то нужно из документов?
– Нет, хватит выданной вам справки.
– Спасибо, – я встал и положил на стол большую коробку конфет. Кондитерская взятка была встречена благосклонно.
Забрав оригинал дарственной и выданную справку, я вышел из кабинета и из здания.
– Куда едем? – поинтересовался водитель. Он стоял рядом с машиной, протирая тряпочкой лобовой стекло.
– Сперва в райотдел милиции, потом в другие места. Потом скажу куда.
В милиции меня оформили достаточно быстро, поставив в паспорте большой штамп, рукой внеся новый адрес. Когда я получал паспорт, прописку мне не оформляли, да что это – я едва смог отстоять чтобы записали Игорем, а не Изей как в метрике, и в графе гражданство: русский, а не еврей. Мать-то еврейка. При выходе я зашел в кабинет участковых. Того что отвечал за мой район не было, но я узнал его данные. Фамилия у него была Митрохин. Старший лейтенант Митрохин.