— Вы, наверное, приезжая? — вежливо поинтересовался он, и девушка поразилась его проницательности.
Она вроде бы ничем не отличалась от городских. Может, только лицом без следов косметики да гладкой прической.
— Мне еще нужно да братьей до автостанции, a оттуда ехать в Шахты, к сестре, — сообщила она.
— Тебе, девочка повезло. Я тоже еду в Шахты, — мужчина перешел на «ты», и Наташа очень обрадовалась, что этот добрый пожилой человек поможет ей в чужом городе.
Он вышел на проезжую часть дороги, посмотрел по сторонам и вернулся.
— С транспортом совсем плохо, — вздохнул он и неожиданно предложил:
— Пойдем через парк, туг ходьбы минут десять.
Они пересекли шоссе, прошли вдоль дороги и направились в парк.
— В школе учишься? — глухим голосом спросил мужчина.
— Нет, закончила. В институт собираюсь поступать. Может, в Шахтах и останусь. Там же у меня родная сестра, — объясняла Наташа.
Парк выглядел глухим и заброшенным. С обеих сторон разбитой асфальтовой дороги подступили заросли кустарников, над которыми угрюмо возвышались многолетние акации.
Безлюдная аллея казалась бесконечно длинной.
— Какой страшный парк. Я бы одна ни за что не пошла, — с благодарностью посмотрев на пожилого попутчика, произнесла девушка.
Отвернув лицо, он, казалось, разглядывал кусты и деревья.
Где-то вдалеке послышались голоса.
Мужчина остановился и свернул на узкую тропку.
— Так короче, — пробормотал он.
Солнечный диск путался в зарослях, бросал на них кровавый отблеск.
— Я не пойду дальше, — пройдя несколько шагов, девушка хотела повернуть обратно.
Но сильный удар сбил ее с ног. И она рухнула на сырую землю. И снова посыпались удары. Затрещала одежда… Мелькнул нож. Лезвие его было красным. То ли от солнечных бликов, то ли от крови. Мужчина снова занес нож высоко над головой и вонзил его в обнаженное тело.
Крики девушки, сливаясь с торжествующими воплями старика, разнеслись по парку и затерялись в глухих зарослях.
Багровый диск медленно опускался за горизонт.
Метрах в ста, на спортивной площадке, ребята играли в баскетбол.
— Слышите? — остановившись, спросил один из них. Душераздирающий крик повторился. Он доносился из парка авиаторов.
Шестеро рослых пятнадцатилетних парней остановились и молча переглянулись.
— Бабы кричат, — быстро предположил кто-то из парней.
Прерванная игра продолжилась.
Утром в парк пришли рабочие. Они сгребали семена акации и грузили на тележку.
— Идите сюда! — раздался чей-то испуганный голос. Рабочие направились в заросли кустарника. Из-под вороха сухих веток и листьев выглядывала женская рука…
Секретно.
Ростов-на-Дону, Энгельса, 29.
УВД. Начальнику.
Записка по «ВЧ»
Вам предлагается прибыть на заседание коллегии МВД. Быть готовым к отчету о работе по раскрытию убийств.
Министр
Генерал армии Федорчук.
Глава 6
После каждого кошмарного преступления находится парочка психопатов, делающих ложные признания в том, чего они никогда не совершали.
В.Дж. Бэнис «Кровавая луна»
Виталии Федорчук, выдвинутый на пост министра внутренних дел СССР Андроповым в конце 1982 года, пришел на Огарёва, 6, не один. Сотню верных бойцов невидимого фронта привел он за собой с Лубянки-2. КГБ в лице Андропова, Фсдорчука и массы менее известных действующих лиц пытался перелицевать брежневскую правоохранительную систему. Перекройка административного мундира преследовала сразу несколько целей.
Во-первых, наведение порядка и дисциплины, изрядно пошатнувшейся при либерале Брежневе. Во-вторых, избавление от «липовой статистики преступлений». В-третьих, повышение эффективности в деятельности системы МВД. Были еще в-четвертых, в-пятых. Но главным условием оставалось сохранение самого административною мундира и по возможности удаление с него грязных пятен коррупции и плохо прикрытой связи с теневиками из торговой, промышленной и транспортной мафии.
Впрочем, таких слов тогда еще не произносили. Восемьдесят третий год прошел под знаком укрепления дисциплины и порядка. В системе МВД были созданы политорганы, зачем-то упразднены небольшие, но нужные штабные подразделения, ослаблены дежурные части. Новый министр требовал невероятного: показать реальную картину преступности. Опыт милицейских начальников, весь модус-вивенди — образ жизни их, привитый годами и десятилетиями службы при Хрущеве и Брежневе противился требованиям министра. Но постепенно приходило осознание серьезности претензии МВД. За укрытие преступлений стали наказывать. За проступки или даже подозрение в оных изгонялись тысячи работников милиции. К кампании по «очищению органов» на ходу пристроились политотделы, имевшие о самих органах весьма смутное представление и по преимуществу пожинавшие на партийные и идеологические рычат.