управлению уголовного розыска оказать помощь районному отделу милиции в розыске без вести и пропавшей женщины.
Глава 3
Побудьте день вы в милицейской шкуре,
Вам жизнь покажется наоборот
В. ВЫСОЦКИЙ
— Ещё один труп.
Генерал положил трубку телефона и невольно поднял глаза к огромной, во всю стену карте области.
Красные треугольники, отмечавшие место нераскрытых убийств, тянулись вдоль дороги, областной центр с городами на севере области. Сообщения об убийствах приходили почти ежедневно. Больше трехсот за год. А за рост и раскрываемость спрашивают так, что чувствуешь себя школьником, а не начальником милиции области с четырехмиллионным населением. Генерал покосился на державно молчавший аппарат ВЧ-связи и вызвал секретаря.
— На девятнадцать тридцать, когда я вернусь из обкома, пригласите начальника уголовного розыска, начальника экспертно-технического отдела, начальника отделения по раскрытию убийств.
За окнами генеральского кабинета, выходящими на главную городскую улицу, названную именем Энгельса — немецкого буржуа, никогда на бывавшего в нашем городе, сгущались сумерки. В круге света от настольной лампы глянцево отблескивали фотоснимки, на плотных листах лесенками выстраивались квадратики связей подозреваемых в преступлении.
Начальник отделения по раскрытию убийств управления уголовного розыска области — крупный, коротко стриженый мужчина на память называл даты, места и способы совершения десятков убийств. Казалось, что также хорошо он знает об обстоятельствах всех, когда-либо имевших место на этой земли преступлений.
— Последние эпизода заметно выделяются из массы скрытых убийств, — подвел черту под докладом начальник отделения. — Свои соображения я изложил в справке.
Майор протянул через стол несколько секретных, отпечатанных на машинке листов.
— Хорошо, я посмотрю, — сказал генерал, давая понять, что разговор окончен.
Майор, торопясь, собирал схемы, снимки, заключения экспертов.
— Это тоже оставьте, — остановил его начальник УВД.
— Разрешите идти?
— Идите. — И после того, как легкий звук закрываемой двери в темном конце кабинета подтвердил, что майор вышел, начальник УВД еще долго сидел не двигаясь. Круг света настольной лампы высвечивал усталое лицо, залысины на лбу, седеющие полосы и лежащие па столе руки немолодого уже человека.
Сюда, в кабинет, отгороженный двойными дверями и толстыми тонированными стеклами, не проникали звуки вечернего города. Но внизу, в оперативном зале дежурной части управления внутренних дел, бушевали потоки информации. На пультах связи беспрестанно вспыхивали лампочки вызовов. Из городов и районов области непрерывно сообщали о преступлениях. Ограбления, кражи — кажется, не было ни начала, ни конца этим кражам из магазинов в станицах, кражам из квартир в городах. Поговаривают, что начальники милиций немалую часть таких преступлений не регистрируют, чтобы не показывать роста преступлений в своих районах. Или регистрируют, а потом отказывают в возбуждении уголовных дел. Существует множество способов для укрытия преступлений. Начальник УВД в областном центре называл это «управлять преступностью».
Какое тут управлять, когда преступления лезли, как из рога изобилия и приходилось самому постоянно следить за цифрами преступности. Важно, чтобы не допустить очень большого роста. Но еще важнее не снизить, процент раскрываемости в сравнении с прошлым месяцем, кварталом, годом. Процент определял оценку работы всей системы МВД. Определял он отношение министерства к области, и к нему — начальнику УВД. Поэтому от своих заместителей, начальников служб и в первую очередь от уголовного розыска он требовал раскрываемости. Его не интересовала логика и механизм такого раскрытия преступления. Только процент, который складывается из работы розыска, следователей, участковых милиционеров, словом, тысяч его подчиненных.
И если кто-то конкретный укрывает в преступления, чтобы удержать свой процент на участке, и районе, городе, и если об этом станет известно, то он, конечно, осудит такие действия. Будет приказ о наказании. Потом этого человека опять поощрят за очередное раскрытое преступление, и все забудется до следующего скандала. Пока люди не подводили его. Раскрываемость в области — одна из самых высоких в стране: за девяносто процентов. Рост преступности не больше, чем в соседних с областью краях и республиках юга России. Не то что в какой-нибудь там Туве. В Москве, на совещаниях, область называют в числе лучших. Но что-то тревожное в сообщениях с мест уже много месяцев не давало покоя. Может, убийства? Этот вид преступлений прямо-таки выпячивался среди сотен других. Число их росло, И что-либо поделать с этим обстоятельством было невозможно.