— Впрочем, человек ли это? — внезапно вспомнил описания жертв, сказал генерал. — Зверь какой-то…
Спохватившись, перешел на официальный тон.
— План должен быть у меня завтра. Идите.
В приемной майор посмотрел на часы. До завтра оставалось не так уж много времени. Из своего кабинета он позвонил жене:
— Задерживаюсь… нет, буду, в управлении, у себя. Нужно поработать.
Заварил чал, перелистал папку с документами, подумал: «Как выйти хоть на какую-нибудь нацепку? Кто он? Когда и как все это началось?»
Глава 4
Морг, или официально — бюро судебно-медицинских экспертиз находилось на территории медицинского института и служило базой для учебной и научной работы по кафедре судебной медицины. Но это опять же официально. На самом деле через морг проходили сотни трупов людей, смерть которых почти всегда вызывала вопросы у следователей прокуратуры.
Сюда, в самый центр города, привозили погибших при совершении преступлений и несчастных случаях, авариях и скоропостижно скончавшихся в трамвае или на улице, привозили тела самоубийц, бросавшихся по утрам с моста на мокрый асфальт набережной, прыгавших из окон домов, стрелявшихся, жертв дорожных происшествий и утопленников.
Последний диагноз или определение причины смерти в каждом конкретном случае служили основанием для серьезных правовых последствий по фактам городских происшествий. Здесь, в морге, смерть свидетельствовала о страшных сторонах жизни, о тайных заговорах и явной жестокости, порой неподвластной человеческому разуму.
В зависимости от заключения судебно-медицинских экспертов квалифицировались преступления и определялись степень тяжести телесных повреждений. Эксперты давали заключение о характере ран и орудиях преступлений, которые ложились потом и основу версий в ходе расследования нераскрытых преступлений, а сами эксперты становились весомыми доказательствами в судах.
Сотрудничество сыщиков с судебно-медицинскими экспертами складывалось почти две сотни лет. Поэтому не было ничего удивительного в том, что начальник отделения по раскрытию убийств зачастил в бюро судебно-медицинских экспертиз.
«Здесь мертвые учат живых» — каллиграфическая надпись на белом картоне была прикреплена над столом, заваленным бумагами.
Пожилой человек в докторском халате приветствовал майора как старого знакомого:
— А-а, Шерлок Холмс, где же ваша скрипка?
— Не до высокого искусство нам сегодня, — отшутился сыщик.
— Смотрите, — он положил перед экспертом несколько печатных листов. Сел, стараясь не мешать, пока эксперт читал в тишине небольшого кабинета.
Судебно-медицинский эксперт Васильев был не только классным патологоанатомом, но еще и энциклопедически образованным человеком, что, согласитесь, встречается сегодня не часто. Вся его жизнь было заполнена сбором информации о патологии жизни и смерти. Когда-то полученная им степень кандидата наук и звание полковника медицинской службы были лишь порогом к большим званиям и заслугам. Сам он давно забыл о своих званиях. Зато знал заговоры колдунов конголезских джунглей, йогу и буддийские истины, способы выживания в пустыне. Он побывал почти на всех необъявленных войнах, ведшихся СССР в Азии, Африке Америке, и был специалистом в редкой и малоизвестной сфере человеческий деятельности — выживании и действиях в экстремальных условиях.
Возраста он, казалось, не имел. Сидел подтянутый, пробегал глазами строчки справки. Дочитав, повернулся к майору:
— Полагаете, серийный убийца?
— Да, но никаких доказательств. Ведь места, жертвы… всё разное. Только особая жестокость везде одинакова. По какой мерке ее измерить? Ясно, что убийца отличается от обычных людей, Но чем? Как к нему подступиться?
— Что же, и у нас появился свой потрошитель?
— Да, доктор, слово это всё чаще употребляют. А кто был этот потрошитель? — спросил майор. Васильев покачал головой.
— Пока, как у вас говорят, те преступления, что приписывают Джеку Потрошителю, не раскрыты. Это давняя история. Сто лет тому назад в Лондоне в одном и том же квартале полиция регистрировала одно за другим убийства женщин. Жертвами маньяка были проститутки Уайт Чепела. Садист наносил каждой из них десятки ран на различных участках тела. Газеты взахлеб сообщали о каждом преступлении, и общественное мнение ополчилось против полиции. Верховный комиссар Великобритании Уоррен угнел тогда в отставку. А имя «Джек Потрошитель» пошло от подписи под письмами. Их регулярно получало после убийств полицейское управление Лондона. И тон этих писем был весьма пренебрежительным. В некоторых сообщались даже даты очередных убийств. А однажды Джек прислал половину почки, сообщив, что вторая половина поджарена и отведана им в готовом виде. Вот таков он, Потрошитель, — постукивая по столу, задумчиво произнес Васильев. — Впрочем, осенью восемьдесят восьмого года прошлого века преступления прекратились. Скотланд-Ярд никогда не оставлял надежд раскрыть тайну тех убийств. Время от времени возникают новые имена подозреваемых. Впрочем, на тему Потрошителя есть книги, издававшиеся в миллионах экземпляров. Но не у нас. Если интересуетесь, у меня есть английский роман «Квартирант». Книгу написала женщина, и это наложило отпечаток на образ Потрошителя. У нее он — своеобразный санитар общество, очищающий мир от разврата и проституции, Есть версии, по которым Потрошитель был русским и носил фамилию Коновалов. А другие говорят, что Потрошитель — это несколько человек, в частности, известные и то время лондонцы.