От переохлаждения сдохну вряд ли. А жаль. Легкая смерть. Заснул и все. Как и от потери крови. А вот заражение и голод - штука совсем не замечательная.
Еще может придти какая-нибудь хрень и меня сожрать. Например, тот пес вернется. Остается утешать себя тем, что я вкусный.
Ыы... Даже между ногами не зажать...
Еще интересно, а можно умереть от перевозбуждения?
Болит бок.
Так странно сидеть без зрения и голоса, без возможности пошевелиться. Так можно и свихнуться, такое ощущение оторванности от мира до добра не доведет. Хорошо хоть слух есть.
М?
Показалось или что-то...
Вот, уже ближе.
Замерло.
Еще, еще. Кто-то осторожно и тихо сюда идет. Не похоже на нее.
Пес вернулся?
Эх. Даже пофилософствовать не успел. Жаль.
А еще не успел извиниться за тот раз, когда она хотела убежать. Тоже жаль. Хотя не факт, что я бы больше ее не насиловал. Она слишком хороша. Может бы и...и не раз...
Ох, нельзя об этом думать, и так ведь страдаю.
Еще шорох. Приподнимаю голову в надежде что-то разглядеть, посмотрев под повязку на глазах. Мимо - слишком хорошо завязана.
Совсем близко.
И не заорешь, когда тебя опять будут грызть...
Ощущаю, как сердце начинает биться часто и сильно. От страха?
Что-то легко касается моей кожи, там, на прессе.
Вздрогнув, весь сжимаюсь от невольной попытки защитить себя, пусть и абсолютно бесполезной.
Еще раз. Словно...
Она вернулась?
-Ммммм? - вопросительно мычу я сквозь скотч, но в ответ та же тишина. Ощущаю, как меня осторожно и ласково гладят кончиками холодных пальцев.
Что-то горячее капает на грудь. Она плачет?
Поглаживания становятся более уверенными и долгими. Невидимые пальцы проводят плавные мягкие линии от плеч, задевая соски, по ребрам, вниз, до бедер.
Чувствую, как еще сильнее напрягается член.
Теплое дыхание обдает левое плечо, затем на коже ощущаются горячие, влажные губы. Она целует края раны, медленно переходя от места к месту, продолжая неторопливо поглаживать. Затем - небольшая пауза, и она делает дорожку из поцелуев вокруг ободранного края лица.
Это невыносимо приятно. Я глубоко вздыхаю несколько раз, расслабляясь. Она вернулась. Как странно.
Потом - поцелуй в лоб.
Скотч она не отдирает. Интересно, почему она вернулась? Может...ох, не могу думать. Слишком хорошо.
Жарко...
Чувствую, как ее колени утыкаются в мои ноги. Они холодные.
Ее руки гладят бедра...
Все тело сводит судорогой от невыносимого желания. Если она сейчас уйдет, я...я...
-Ммммм!
Она касается стоящего члена. Робко, изучающе. Проводит пальцем снизу доверху. Еще раз. Да... да... дотронься здесь... Как хорошо...
Наверно, я выгляжу так глупо... Но не могу, меня корежит, меня гнет, я вздрагиваю от одного ее прикосновения, это просто ужасно прекрасно. Это... это сводит с ума.
Не видеть ее, не видеть, что она собирается делать, выражение ее лица, движения рук - это пытка, но от этой тьмы я возбуждаюсь еще больше.
Прижимается обнаженной грудью к моему телу. Обнимает. На кожу капает еще несколько горячих капель.
Эх, я бы тоже тебя обнял...
Но ты же меня не развяжешь?
Она быстро сдергивает с меня скотч, прильнув губами к моим губам... Едва я, слегка ошарашенный, начинаю отвечать на поцелуй, она вздрагивает и, отстранившись, сразу же прижимает скотч обратно.
Значит, ты хочешь сделать все сама, чтоб я не вмешивался?
Хах. Будь по-твоему.
Внизу все ноет от одуряющего желания. Словно чувствуя это, она проводит еще несколько раз по мне ладонью, а затем, осторожно опустив руки на мои плечи, опирается на них. Слышу шорох, затем чувствую, как ее ноги скользят по моим, становясь по разным сторонам.
Ох, детка, неужели ты решилась?
Слышу краем уха ее тихий, но ужасно тяжелый вздох, затем...
Затем ощущаю, как она опускается вниз, медленно, осторожно. Чувствую краткое прикосновение к члену, еще секунда, и я уже вхожу, слыша ее негромкий стон, скольжу внутрь, в ее горячее, влажное лоно, не меньше моего желающее близости.
Она вздыхает еще раз и вздрагивает, опустившись до конца. Начинает двигаться вверх-вниз; я пытаюсь двигаться тоже, но веревки больно впиваются в раненую кожу. Мне как-то плевать, и я продолжаю движение, сопровождаемое болью, жадно, сильно, толчками вторгаясь в нее раз за разом. Яна стонет и обнимает меня руками, не в силах себя контролировать. Бедняга. Это не она, это все та отрава из бутылки.
Этот раз не похож на первый. Теперь командует она, а я подчиняюсь; я связан, она свободна. Она немного замедляет темп, начиная снова целовать мое лицо.
Ее руки влажные и немного липкие. Наверно, они перепачкались в моей крови.
Я хочу двигаться быстрее, но приходиться подстраиваться под нее. Проникаю так глубоко, так далеко, чувствуя, как она плотно обхватывает меня своими мышцами.
Продолжая медленные, но напористые, сильные движения, ощущаю приближение финиша. Неудивительно, я так долго сдерживался.... хотя жаль, что все произошло так быстро...
Она чувствует, что со мной происходит, и позволяет немного ускорить темп. Все тело дрожит от напряжения и вожделения.
Я чувствую начинающую накрывать меня волну блаженства, но, внезапно одумавшись, начинаю этому сопротивляться. Еще минута борьбы, и слышу глухой стон Яны, понимая, что теперь можно заканчивать.
Финишируем вместе, прижимаясь друг к другу, плотно, как будто стремясь стать одним. Слишком хорошо, чтоб думать о чем-то или сдерживать себя; я слышу словно со стороны свой негромкий протяжный стон и ощущаю, как освобождаюсь, заполняя ее. Она вздыхает, странно, долго и облегченно, привстав и сдвигаясь чуть назад. Чувствую, как обмякает ее тело на моем, как ее голова прижимается к моему плечу.