Точно!
Рука!
Под тихие стоны девушки он осторожно коснулся ее руки, той самой, что укусила собака. Рука была горячая, как огонь, и, хоть в темноте увидеть наверняка не получалось, вроде распухла.
-Неужели какая-то пакость привязалась от той псины... - обеспокоенно подытожил он, - Странно, ведь...
Ее рука, другая, здоровая, слабо ткнулась в его торс и попыталась оттолкнуть.
-Не шевелись. Ты мешаешь думать, - ворчливо проигнорировал он, - Что ж делать...
-...йди...
Вздохнув, он наклонился к ее лицу, прислушиваясь к тихим, прерываемым тяжелым дыханием словам:
-...отойди... пожалуйста.... мне плохо...
Из чувства противоречия он провел языком по ее обнаженной коже, затем мягко, требовательно поцеловал в шею.
-...Нет... - она вздрогнула, пытаясь его отстранить, -... Не надо...
Он продолжил мучить ее, спускаясь все ниже и ниже, к груди. Она, выбившись из сил, попробовала перевернутся на спину, но безрезультатно.
Немного задержавшись на сосках, проведя вокруг них языком пару кругов, он все же вернулся к ее лицу.
Она приоткрыла глаза и через силу произнесла:
-...Ты тупой...или притворяешся? Я же сказала....
-Дорогая, у тебя жар. Лечиться надо...
-Ну не так же... - попыталась улыбнуться она, но улыбка не получилась. Девушка впала обратно в забытие.
-Ну, - он устало плюхнулся на землю рядом, глядя на то, как мерно поднимается и опускается ее грудь, - Никто... не говорил... что нельзя совместить приятное с полезным...
Часть 14
На следующее утро Влад убедился, что совместить приятное с полезным все же нельзя.
Яне за ночь стало еще хуже. Открыв глаза, он сразу же изучающе пробежался по ней взглядом и убедился в этом: дыхание стало более надрывным и тяжелым, по полуодетому телу порой пробегает дрожь озноба.
Он помедлил и, нагнувшись к ней, осторожно прикоснулся губами к ямочке на шее, затем ко лбу. Раскаленная.
-Яна, - тихо позвал он ее, и, скрывая внутреннее волнение, добавил, - если ты не проснешься, то мне придется пехать тебя так.
Девушка не прореагировала.
-Ээй. Я не шучу. Яяяяяна. - он легко коснулся ее щеки, поглаживая ее плавными движениями.
Ее веки дрогнули и приоткрылись. Полуприкрытые мутные глаза устало взглянули на Влада.
-Я сказал, что отпехаю тебя, если ты не соберешься с силами и не прекратишь температурить.
Она слабо усмехнулась, краешком рта, глаза по-прежнему были грустные.
-Вперед... придурок... Больше ничего делать... не умеешь... только пехаться...
Он надулся.
-Ну я не знаю, что заставит тебя подняться.
-Расскажи... - со смехом, от которого у парня побежали мурашки по коже, прошептала она. Он нахмурился, одновременно улыбнувшись.
-Ну не интересная эта история, правда. Никаких глупостей, которых в книгах пишут. Все банально. Яна. Вставай.
Она качнула головой.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем парень, поняв, что что-то нужно предпринимать, аккуратно перелез одной ногой и рукой через нее и очутился лежащим сверху. Оперся локтями и коленями о землю, чтоб не задавить нафиг.
Яна недовольно и скептично посмотрела на него, приподняв одну бровь.
Влад коварно улыбнулся и поцеловал ее в щеку. Она вздохнула, но сил что-то говорить уже не осталось.
-Какая же ты горячая, детка... - довольно грустно произнес он, продолжая дорожку из поцелуев вниз, к шее. Коснувшись губами ключицы, оторвался от нее и с беспокойством вгляделся ей в лицо.
-Что? - все так же скептично спросила Яна в воздух, ей было слишком трудно поднимать голову.
-Ничего, - буркнул он и продолжил поцелуи, спускаясь ниже, ниже, по обнаженной груди, по животу, к ремешку шорт.
Затем снова приостановился, словно его что-то сдерживало.
-Ну не ломай комедию... - послышался ее тихий, прерываемый тяжелым дыханием, голос. - Можно подумать, что я тебя беспокою... Хватит. Давай уже...
Он ничего не ответил, но на лице появилось какое-то странное выражение, отпечаток угрюмости и сомнений. Он грубо рванул шорты на себя, ткань треснула и порвалась.
Пуговица отлетела куда-то в сторону.
Снимая с нее последнюю одежду, он украдкой заглянул в ее лицо. Оно не выражало гнева или страха, не было на нем и отчаяния.
Оно просто было смертельно усталым.
Влад попробовал раздразнить ее и спровоцировать на хоть какое-нибудь сопротивление, играясь с грудью, но она по-прежнему молчала. Тогда он резко сел - голова закружилась от неожиданного движения, слабость еще не прошла до конца - и зло дернул ее на себя, придвигая.
Она ощутила, как он колеблется, затем прикасается к ее межножью, осторожно, изучающе. Он медленно гладил каждый участочек
кожи, каждую складочку, каждую впадинку и выступ, очень бережно и аккуратно, словно боялся сделать ей больно. Яна, вздрагивающая от каждого прикосновения, прерывисто вздохнула.
Он на секунду застыл, затем убрал пальцы. Она отстраненно подумала, что сейчас он войдет в нее, и вся внутренне сжалась.
Сейчас. Вот сейчас...
Он приподнялся и, погладив ее по волосам, встал и ушел.
Влад сидел на коряге, свесив ноги в ручей, и глядел на светлое каменистое дно.
Он думал.
Яна снова лежала без сознания, уже несколько часов. Он пробовал звать ее опять, но на этот раз бесполезно. Она не откликалась, лишь чуть слышно что-то шептала, наверно, бредя.
Он думал.
"Все пошло наперекосяк... Когда? Когда же это произошло... Точно... В тот момент, когда она вырубила меня и связала. Мы поменялись местами. Ха-ха. Как нелепо... А потом еще эта собака... Да уж, весь план к черту.