Гвоздь номер три проходит через бедро, а четвертый и последний проходит горизонтально через талию, начинаясь над левым бедром и пронзая правое. Это шедевр, абсолютно гениальный.
Считая себя полностью удовлетворенным, Роман поворачивается и встречается со мной взглядом.
— Ты готова?
Я удивленно смотрю на него.
— Я собираюсь трахнуть тебя очень сильно, когда мы закончим здесь.
— Чертовски, верно, так и будет.
И с этими словами Роман отходит в сторону, пропуская меня в перед.
37
Я надеваю на руки большие, толстые резиновые перчатки и натягиваю их до самых плеч, я готовлюсь посмотреть вниз на человека, который издевался над мальчиками, на человека, который причинял им невыносимую боль, убил их мать и обкрадывал их в течение многих лет. На человека, который запер их и чуть не зарезал на лужайке перед их семейным домом.
На мужчину, который изнасиловал нескольких женщин, вырезал семью Арианы, принудил ее к браку без любви и украл ее у Романа, впервые разбив ему сердце. На мужчину, который изнасиловал Фелисити, от которого она забеременела и которую запер в камере, где она в страхе родила своего ребенка и истекла кровью. На человека, который продал в рабство бесчисленное множество женщин и детей, и человека, который затем изнасиловал меня.
Он пытался завладеть мной, как сделал это в прошлом, пытался уничтожить меня и заразить мое сердце страхом, но он выбрал не ту сучку, с которой можно иметь дело.
Он безвольно висит, и по всему его телу торчат гвозди, там, где раньше были колени, зияют пулевые отверстия, его украшают колотые раны и отсутствует глаз. И, честно говоря, он никогда не выглядел так хорошо. По крайней мере, в моих глазах.
У Джованни нет сил поднять голову, но что-то подсказывает мне, что, когда дело дойдет до этого, он найдет в себе все силы, чтобы удовлетворить эту бушующую в моей груди потребность в страданиях.
Подхватив свой инструмент, я пересекаю обитую войлоком камеру и ухмыляюсь ублюдку.
— Ну, привет. Приятно встретить тебя здесь, — говорю я. — Я надеюсь, что твое пребывание было приятным.
Глубокое рычание вырывается из его груди, и я смеюсь, осматривая пространство вокруг себя.
— Ты должен простить меня, у меня так много вещей, и мне совершенно некуда их положить, — говорю я, прежде чем накидываю ручку больших ножниц на гвоздь, торчащий из его ребер. Я опускаю их вес на него и сладко улыбаюсь, и он рычит от боли. — Аааа, да. Это идеально.
Я подхожу к нему вплотную, а затем берусь за переднюю часть его брюк и срываю их. Брюки спадают до лодыжек, и я смеюсь, глядя на пятна мочи спереди на его старых боксерах.
— Аааа, дерьмо. Хорошо, что я в перчатках, — говорю я ему, прежде чем подмигнуть, просто чтобы довести унижение до предела. — Но все в порядке, я уверена, это случается с каждым.
Схватившись за края его боксеров, я стягиваю их вниз и обнажаю его вялый член, совершенно не впечатленная тем, что я вижу. Хотя, я уже видело это. Я не была впечатлена тогда и чертовски уверена, что не впечатлена сейчас.
— Ух ты, у тебя действительно мало общего с твоими сыновьями, да? — Спрашиваю я, потому что почему бы, блядь, не оскорбить размер его члена? — Все в порядке, но, между нами говоря, не похоже, что тебе он еще пригодится.
Я собираюсь схватить его, когда мне приходит в голову, что на самом деле у меня не так уж много опыта в этой области. Я резко оборачиваюсь, встречая тяжелый взгляд Маркуса, и, черт возьми, то, как он смотрит на меня, может заставить меня отложить это маленькое приключение. Но я не посмею. Мы уже более чем хорошо усвоили урок о том, что нужно доводить дело до конца. Если я не сделаю этого прямо сейчас, есть вероятность, что, когда мы вернемся, один из его верных последователей уже придумает, как вывезти его глупую задницу отсюда, а этого я просто не допущу.
Маркус приподнимает бровь, гадая, что мне могло понадобиться.
— Если я просто… отрублю его, он же не истечет кровью слишком быстро?
Маркус кивает и поднимает руку, описывая пальцами узкий круг.
— Зажми эту штуку, как кольцо для члена, и у тебя не должно возникнуть никаких проблем, к тому же ты не будешь так сильно залита кровью.
Я широко улыбаюсь ему и хлопаю ресницами, чувствуя всю любовь в мире.
— Спасибо.
Маркус подмигивает, и я поворачиваюсь обратно к Джованни.
— Не могу сказать, что я действительно рылась в прикроватных ящиках Джии, но что-то мне подсказывает, что она была скучной блядью, так что нам, скорее всего, не повезет с кольцом для члена, — говорю я ему. — Но не бери в голову, я изобретательна и в лучшие времена.