Все эти неизвестные переменные перестали что-то значить в ту секунду, когда я почувствовала присутствие Джованни, и поняла, что мне крышка. Я увидела это в глазах Леви, страх и агонию от осознания того, что меня ждет. Черт. Я должна была сначала убить Джованни. Мне следовало придумать план получше, но я была слишком поглощена желанием увидеть парней живыми. Я была идиоткой, и теперь я здесь, привязанная к своей старой гребаной кровати, а в соседней комнате кричит новорожденный.
Кто-нибудь, пожалуйста, позаботьтесь об этом гребаном ребенке. Он в беде, ему нужна еда или новый подгузник… или… Я, блядь, не знаю. Я ни черта не смыслю в детях, но знаю, что им нужно внимание и любовь, чего он явно не получает. Он был бы так счастлив с нами. Мы могли бы предложить ему хороший, любящий дом, но теперь я не знаю, захочет ли Роман даже попытаться. Нужен ли он ему еще? Захочет ли он по-прежнему иметь последнюю частичку Фелисити, зная, что ребенок — его брат?
Черт. Столько всего произошло, так много, что у меня не было возможности разобраться с парнями, но какой в этом смысл? Какой смысл страдать из-за всего этого, если все закончится трагедией?
Мое сердце колотится от неизвестности, и я кусаю губу, пока она не начинает опухать. Я понятия не имею, как все это будет происходить. Я не знаю, будет ли это насилие или меня накачают наркотиками. Я не знаю, собирается ли он заявить права на мою фамилию, а затем отбросить меня в сторону, или он намеревается уничтожить меня на гораздо более глубоком уровне. Возможно, он просто подпишет документы о браке и сразу же пустит пулю мне в голову… Девушка может только мечтать.
Я не могу найти в себе сил наплевать на то, что на самом деле означает наш брак для семьи Моретти. Может быть, неделю назад мне было насрать, но меня используют как пешку в войне, которая никогда не была моей, и сейчас мне далеко не насрать. Если Джованни хочет завладеть состоянием Моретти, то это проблемы Джии. Что касается меня, то я буду вести свою гребаную войну единственным известным мне способом — я и гребаные парни у меня за спиной. Это все, что мне нужно в этом мире.
Проходят часы, пока я лежу в этой дурацкой кровати — кровати, которая хранит так много моих самых мрачных секретов и воспоминаний о парнях, но я не смею позволить себе стать их жертвой. Не то время и место.
По коридору раздаются тихие шаги слуг, которые ухаживают за ребенком, но никто не приходит проведать меня. Его хриплые рыдания на мгновение затихают, но потом он снова остается один и начинает кричать. Его жалобные крики повторяются снова и снова, как мучительная петля.
Мои пальцы кровоточат от попыток разорвать путы, и к тому времени, когда мои запястья и лодыжки становятся красными и ободранными, дверь моей спальни распахивается, и трое людей Джованни врываются внутрь. Мои глаза расширяются, и я издаю пронзительный крик, когда лезвие блестит на свету.
Черт, я мертва.
Охранники надвигаются на меня, и мной овладевают паника и ужас. Я наблюдаю за парнем с ножом, в то время как его друг хватает меня и прижимает своим весом к кровати.
— ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ, — кричу я, уверенная, что сейчас стану игрушкой, которую они пустят по кругу.
Третий охранник проходит в мою личную ванную, пока здоровяк продолжает удерживать меня, и я пробегаюсь взглядом слева направо. Тот, что с ножом, делает шаг в мою сторону, и я наблюдаю за ним, как гребаный ястреб, ожидая подходящего момента, чтобы поднять колено и вдавить ему нос обратно в череп, но он так и не наступает. Вместо этого острое лезвие разрезает мои путы.
На мгновение я удивленно замираю, гадая, не люди ли это Джии пришли забрать меня в ее тюрьму, но, когда здоровяк хватает меня и стаскивает с кровати, все чувства ложной безопасности улетучиваются.
Я едва держусь на ногах, когда он пихает меня в сторону моей личной ванной комнаты, нанося удары по ушибленным ребрам.
— ОСТАНОВИСЬ, — кричу я, сопротивляясь его захвату, но мое тело слишком слабое, слишком тяжелое от того, что Джованни вколол мне в шею. — ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ. ОТПУСТИ МЕНЯ.
Мудак отступает назад и дает мне пощечину, когда я впиваюсь ногтями в его лицо, а затем с отвращением запихивает меня в дверь ванной. Горячий пар струится по комнате, и я слышу знакомый звук душа. Самый крупный охранник держит меня неподвижно, когда третий мужчина заходит мне за спину и хватает сзади мой тренировочный топ, разрывая его посередине. Пока я борюсь с захватом нападающего, отчаянно пытаясь удержать клочок ткани на груди, третий мужчина сжимает в кулак материал моих шорт и проводит лезвием прямо по ним. Здоровенный охранник срывает с моего тела болтающиеся обрывки одежды, пока я не оказываюсь перед ними голой.